Алекс Грин - Мечь, ночь, море (Путь меча в море - 1,2,3)

— Иди ты со своим обучением! — огрызнулась Ящерица. — В одном только ты прав: ты не наивный гад, а очень изощренный. И ты, в отличие от меня, прекрасно понимал, что наш «эксперимент» — не игра, а убийство.

— Ну да, — промурлыкал Агастан, — разумеется, понимал. У тебя ведь редчайший по силе Дар Беды, а таланты не должны пропадать зря! Но и ты не могла не догадываться в глубине души. Ведь там-то в глубине души твой Дар и сидит. И как вовремя все случилось! Новых денег Велеславу никто бы не дал. Все уже знали, что он по уши в долгах. Но еще не проведали, что долги эти делались из-за тебя…

— Чушь! — сказала Ящерица, хотя и чувствовала, что весь ее запал куда-то исчез.

И тут Агастан внезапно влепил ей звонкую пощечину.

— Ну хватит! — властно сказал он. — У меня нет времени на пустые разговоры.

Еще больше, чем оплеуха ее поразила собственная реакция. Всегда прежде Ящерица, властная и своенравная по натуре, давала в подобных ситуациях резкий отпор. Но теперь она стояла и не делала ничего!

— Ты, верно, удивляешься, — продолжил свой аттракцион Агастан, — этому оцепенению, столь несвойственному тебе. А между тем, оно порождено двумя серьезнейшими причинами. Первая: все сказанное мною — правда. И вторая догадываешься ты также и о том, что я — это редчайшая для тебя возможность подняться «из грязи в князи»…

Ящерица подавленно молчала. Агастан подошел к двери и распахнул ее:

— Иди и приведи свои мысли в порядок. Жду тебя послезавтра вечером. Пришло время пройти действительно серьезный ритуал…

Одев защитные костюмы, они вновь устроили тренировочный бой. И опять Ровена фехтовала просто великолепно. Изабелле ничего другого не оставалось, кроме как отступать и пропускать удары.

После тренировки Феличия и Ровена окунулись в море. Изабелла осталась на берегу, поговорить с Дривом.

— Самое смешное, — сказала она, — я ведь чувствую — где искать свое имя силы. Вальхия, Волчица, Волчонок — оно ведь наверняка где-то в этом направлении.

— И что мешает искать?

— Одна простая мысль. Ураган ведь огромен. Любая волчица против него что муравей против слона.

— Любая маленькая волчица.

— Не поняла…

— Когда-нибудь поймешь. — Дрив поднялся и тоже пошел в воду.

Изабелла оказалась на берегу одна.

«Сказал бы хоть что-то прямо, — разозлилась она, — вечные намеки и недомолвки! Любая маленькая волчица… А где я, к черту, возьму большую?!»

И тут она вскочила ошеломленная: «Ну и дура же я! Большая Волчица! Созвездие Большой Волчицы, рядом с созвездием Эрийон. Оно же каждую ночь зависает над моей головой. Огромное, великолепное, сияющее! Я ведь смотрела на него в упор, и ни фига не видела, и ни шиша не понимала! Созвездие Большой Волчицы!!!»

Изабелла разбежалась, и, прыгнув, стремительно нырнула в глубину…

— Эй! — крикнула ей Феличия с берега. — Нам скоро уходить, а тебе еще вытираться и сохнуть!

Изабелла вышла из воды и накинула на себя полотенце:

— Хочу вас попросить. Сегодня и только сегодня. Мне очень нужно остаться одной. Здесь. Мне, правда, это очень нужно.

— Хорошо, — почему-то вздохнув, сказал Дрив.

— Ладно, — согласилась Ровена.

— Давай, — махнула ей рукой Феличия.

Они собрались и ушли. Над пустынным, скалистым берегом загорались первые звезды. Изабелла вновь взяла в руки меч…

Приемная генерала Монка, начальника полиции Аведарха была переполнена людьми и гулом голосов. Молоденький лейтенант, секретарь генерала тщетно призывал посетителей к порядку и тишине — бедлам лишь усиливался.

Но когда, казалось, он превысил все допустимые пределы в приемную ввалилось нечто уж и вовсе неуместное: толстенный трясущийся дед, вдобавок еще и хромой, левой рукой он опирался на кривую палку, а правой — на худую вертлявую девчонку-подростка.

— Да пощадит нас Крылатый Владыка! — взмолился лейтенант. — Ты-то, дед, здесь что потерял?!

— По важному делу к господину генералу! — Настырно проблеял старикан.

— Все дела побоку, — решительно объявил лейтенант, — кроме одного!

И он ткнул пальцем в развешанные на стенах большие одинаковые плакаты. «Разыскиваются опаснейшие убийцы — Эйа и Людовик» — сообщалось на них. А ниже и крупнее: «1000 дукатов за любую достоверную информацию, 10 000 — за информацию, которая приведет к поимке преступников». А вот выше и совсем крупно размещались рисунки, отражавшие представление художника о внешнем виде коварных Людовика и Эйи.