Елена Рабецкая - Спецы - охота за головами

— Вы работаете переводчиком?

— Что-то в этом роде.

— А когда вы поняли… когда вы поняли, что можете понимать другие языки?

— Мои способности начали проявляться достаточно рано, но им не уделялось особого внимания. После смерти отца, мама очень много работала и как ни старалась, не могла уделить нужного мне внимания в полной мере… Это усугублялось и моим ротоцизмом… то есть я вместо звука 'р' произносила 'л'. Кстати, не мешало бы вам навещать с Кирой логопеда — у нее похоже та же проблема… Соответственно, даже свой родной язык я доносила до окружающих с искажением не говоря о иностранных языках, в которых подмена одного звука другим равносильна подмене одного слова или предложения иным… Я перестала говорить на непонятных для других языках и стала просто читать понравившиеся мне книги… В скором времени я прочитала все книги из домашней и школьной библиотеки. В этом мне помогло фотографическое чтение. Так я называю чтение абзацами или страницами. Это очень весело, когда запоминаешь текст как статическую картинку, а затем мозг выделяет самое главное и смысл не теряется… Сложнее было избавиться от физиологической особенности в произношении не получающегося звука… Это, наверное, было забавно слышать со стороны. Мне удалось исправить дефект самостоятельно, чем я несказанно обрадовала свою маму… Но тогда поменялся и мой мир целиком, а не только мое произношение… Меня стали понимать в большей степени чем когда либо, но эффект прочтения книг вылился в создание стены между мною и другими людьми. Штампы речи… целые цитаты, слова, абзацы… — плагиат преследовал меня всю начальную школу — это ведь тонкая грань между слабоумием и разумностью.

— Что? — возмущенно спросил Кирилл. — Но… в чем это проявлялось?

— Люди слабоумные могут обладать уникальной памятью, но обделены в мыслительном плане… Когда твой разум заполнен прекрасными штампами, исчезает необходимость самостоятельно думать — ведь уже есть ответ, — минимум усилий и работы мышления по поиску нужной информации и фотографическая память играет злую шутку с ее обладателем, особенно если он всего лишь ребенок, запутавшийся в своей собственной уникальности.

— А что было потом? — спросил Славик, делая очередной ход.

— Я очень любила читать, но интуитивно бросила это занятие… — уклончиво ответила Ника.

— И что? — назойливо допытывался подросток.

Ника тяжело вздохнула и обреченно улыбнулась.

— Я знала больше чем старшеклассники, но это не просто поражало учителей — это приводило их в бешенство… Славик, ты хоть можешь себе представить, что значит, например, объяснять ребенку азы геометрии, когда он в уме решает задачи по стереометрии лицейского уровня? Это очень забавно… только не для учителей. Их злость, восхищение, зависть, негодование, обида и даже ненависть — я все это слышала в их мыслях, и не только… я чувствовала это каждой маленькой клеточкой своего тела и, лишь потом, они начали звучать как водопад в моей голове.

Славик удивленно посмотрел на Нику и захохотал на всю комнату. Кирилл тоже начал смеяться и лишь босс молчал.

— Все с вами ясно! — давясь от смеха, сказала Ника, прочитав их мысли. — Химия — твой любимый предмет в школе? Не так ли, Славик.

— Но почему ты тогда получила диплом об окончании вуза не в десять, а в двадцать лет? — спросил Кирилл, совладав с собой.

— О! А вы, оказывается, неплохо осведомлены о моей биографии…

Спец сжал губы.

— Я предпочла быть нормальным ребенком, в рамках обыденности жизни, чем поглощать эмоционально окрашенные мысли людей вокруг… но я нашла способ как развлекаться на уроках.

— Интересно и что же это за способ? — глаза босса заблестели от любопытства.

— Очень примитивный и столь же эффективный, что моя память по большему счету работала совместно с мышление, а не обгоняла его… Я стала играть в шахматы.

— На уроке? С кем? — удивился Славик.

— Я играла в шахматы сама с собой в своем сознании — мне было по-настоящему весело: ставить себе пат, шах и мат. проигрывать и выигрывать… а ведь я пыталась играть за двух разномыслящих игроков — это очень полезный опыт. Он столь же забавный, сколь и увлекательный… Я представляла, что играют любители или мастера. Очень полезно для развития самоконтроля… Мат.

Славик отодвинулся от стола.

— Неужели шахматы действительно настолько эффективны для развития самоконтроля? — спросил он.

— О да. Самоконтроль основан не только на воле, он подпитывается мышлением, то есть обоснованием того, зачем что-то делать…