Андрей Салов: Смертоносная планета

Солнце жарило немилосердно, но засветло нырнуть в прохладный полумрак подвала не было никакой возможности. Всевидящие и всезнающие старухи, презрев испепеляющий небесный зной, не думали покидать облюбованные ими с самого утра лавочки, и вяло вели беседу, искоса поглядывая на слоняющуюся вдоль домов стайку парней. В подозрительных старушечьих головах рождалась очередная сплетня, готовая прорваться наружу мутным потоком слов при малейшем для этого поводе. Они следили за ребятами, ожидая от них действий, достойных самого тщательного обсуждения.

Поняв, что нельзя рассчитывать на потерю старушечьей бдительности даже в такую жару, друзья свернули за угол, к неописуемому сожалению склочной престарелой братии, вернувшейся к пережевыванию старых, набивших оскомину, сплетен.

Завернув за угол, ребята пошли по протоптанной в траве дорожке. Некогда пышная, ярко зеленая трава теперь поблекла, приняв жалкий порыжелый вид и необычайную хрупкость. Палящее светило не позволяло стоять на месте, и единственным спасением от него был кинотеатр. Туда они и направились.

Ноги принесли их на место после десятиминутной пытки огнем. Не обращая внимания на красочные призывы многочисленных афиш, ребята купили билеты на ближайший сеанс, отстояв небольшую очередь таких же, разморенных зноем людей. Вскоре они нырнули в прохладное нутро кинотеатра, стремясь в его самое заветное и почитаемое место, — буфет, где их поджидало мороженное и горы бутылок с ледяным лимонадом.

Фильм оказался так себе, средненький боевик, не оставляющий после себя особых воспоминаний. Но, самое главное, — полуденная жара спала, и можно было вернуться во двор.

Сбегав, домой, Михаил принес изрядно потрепанную карточную колоду. Началась азартная игра в дурака, кота, и прочие карточные игры, необычайно множество которых знал любой дворовой мальчишка.

Узрев развернувшуюся в тени деревьев карточную игру, бабки оживились, разговор вспыхнул с новой силой, а их взгляды то и дело устремлялись в сторону развалившихся в траве ребят, словно черпая вдохновение от одного их присутствия.

Ближе к вечеру игра затихла, ребята решили сходить домой подкрепиться перед предстоящим поиском, который решено было начать вечером. Договорившись о встрече возле турника через час, друзья разбрелись по подъездам.

Лишившись объектов для сплетен, охая и покряхтывая, потянулись к подъездам и бабки-склочницы, с тем, чтобы завтра, едва пригреет солнце, снова быть на своем посту, греть старые кости и чесать языки.

В 10 вечера, компания была в сборе. Дождавшись последнего, а им, как всегда оказался Павел, друзья поспешили в подвал. Начинало темнеть, и двор был пуст. Исчезли вездесущие старушенции и даже шустрая малышня разбрелась по домам.

Они знали в подвале каждый угол, тупик и закуток. Им удавалось соблюдать надлежащую тишину, чтобы не привлечь внимание патруля, если тот окажется поблизости. Если их засекут жильцы, тоже плохо. Обязательно, кто-нибудь позвонит военным, и спустя несколько минут, в подвал нагрянет патруль. И тогда им не отвертеться. Придется или выкладывать все начистоту, или, за нарушение общественного порядка, отправляться на пару суток в принудительном порядке мести улицы, на радость сволочным бабкам, которые обязательно появятся в самый неподходящий момент. Доставлять им такого удовольствия не хотелось, и пока у ребят это неплохо получалось.

Но, такой родной и привычный с детства, пропахший землей и сыростью подвал, не хотел отрывать сокрытую в нем тайну. Напрасно ребята заглядывали в каждый угол, каждую заросшую паутиной щель, — все тщетно. Лишь послышится в тишине слабый топот мышиных лап, поднятых с обжитых мест непривычным шумом, коренных обитателей подвалов. Мелькнет вдалеке и погаснет, пристально-оценивающий, кошачий глаз.

Проплутав по подвалу пару часов, изрядно перепачкавшись, друзья уныло разбрелись по домам, ничего не найдя. В довершение всего им хорошенько влетело дома от родителей за столь позднее возвращение, и непрезентабельный внешний вид.

На следующий день история повторилась. Несмотря на самый тщательный поиск, ничего интересного обнаружено не было. Друзьям ничего не оставалось, как бросить это безнадежное занятие и вернуться домой.

Из самого темного и грязного подвального закутка друзья направились к выходу. Первым шел молодой и нетерпеливый Славик, по кличке "пельмень", который с самого начала был против этой авантюры. Высветив что-то на земле фонариком, он нагнулся, и поднял с пола молоток, незаменимый инструмент в домашнем хозяйстве. Славик прихватил находку с собой, и рассеянно постукивая им по стене, побрел к выходу.