Александр Казанцев - Донкихоты Вселенной

- О Всесильный! Все огни и в небе, и на Землии подвластны Тебе, как и мы, черви могильные!

И Скалий скривил рот в усмешку, явно наслаждаясь страхом и лестью Кашония. Потом он перевел взор на нас с Никитой. От его взгляда мурашки побежали по моей спине. Что-то было в нем от кобры, которую мне привелось встретить в песках пустыни - встреча едва не стоила мне жизни.

Но змея только завораживала, лишала способности двигаться, чтобы метнуть свой смертельный яд. А его взгляд пронизывал до костей, ядом впивался в живое тело, тупой слабостью разливаясь по нему.

Заметив, куда смотрит Великопапий, Кашоний заторопился дать пояснения, но И Скалий опередил его.

- Я все знаю, - самоуверенно сказал он, утверждая свой авторитет и тем ограждая меня от немедленной расправы. - Вижу, Горный рыцарь уже привел по воле моей гостей, - закончил он, посчитав нас за приглашенных на знаменательную беседу.

- Они трепетно ждут в рыцарском зале, - прошептал Кашоний.

- Не мешало бы хозяину выйти навстречу, - недовольно проворчал И Скалий. И тут же обратился к спешившему к нему О Джугию: - Твои гости прибыли, как Я повелел, а хозяйка замка не встречает их, впрочем, как и Меня. И не вижу я Мартия Лютого, кому повелел Я прибыть сюда для беседы со Мной, дабы возглавить всеобщинный монастырь.

- Увы, - едва выговорил О Джугий. - Вождь протеста непреклонен.

- Перед Всевышним? - приглушенно спросил И Скалий.

- Насколько я понял в возмущении сердечном, Mapтий Лютый общается со Всевышним непосредственно.

- Не заметил, не заметил, - сдерживая ярость, произнес И Скалий. - Что ж, вспомним о Годдоне и Саморре, поговорим о них с гостями. Хозяйка понадобится нам. Пусть покажется воплощением Кротости и Красоты.

- Она кормит ребенка и явится сейчас, - заверил Кашоний.

Я не поняла И Скалия, вообразила, что он милосерден. Взглянула на Никиту, но он почему-то отвел глаза.

И Скалий величаво восседал в кресле на спешно возведенном для него возвышении в рыцарском зале, пристально разглядывая гостей в диковинных для него серебристых космических скафандрах.

- Вижу не только четырех знатоков знаний, коих Я направил в разные места для служения Мне, но и еще двоих.

Никита поднялся и пояснил:

- Это я, странствующий рыцарь О Кихотий со своей дамой, которой поклялся посвятить свои подвиги.

- Посвящать служение можно только Мне, которому и без пояснений все ясно. Начиная беседу, пока не стану карать за мелкие ереси, вроде той, будто солнце не всходит и заходит, что ясно каждому. Не обвиняю до времени и другого профессора, уверяющего, что не только Землия наша населена разумными существами, Мною созданными. Я милостив сегодня во имя того, чтобы усмирить взбесившихся смердов, восставших против Моей церкви. Пусть знают сидящие здесь, мня себя ясномудрыми знатоками, что Я наказую людей деяниями других смертных. Так случилось и в древности, когда уничтожены были стихийной силой согрешившие против Меня города Годдон и Саморра. С тех пор знания той силы были утрачены тупыми ленивцами, предпочитающими женские ласки работе ума. Я не видел в том беды, поскольку знал, что на вашем далеком островке сохранены эти знания и, когда понадобятся, Я получу их, чтобы передать карателям. А потому для усмирения смуты отлученного от Моей церкви Мартия Лютого вы, сами того не подозревая, призваны Мной сюда, дабы покорно обучить избранных Мною всему, что известно вам о стихийной силе уничтожения.

И Скалий вещал только сам, слушая себя и не давая другим говорить.

Всего несколько минут перед тем нам с Никитой привелось пробыть вместе.

Мы держали друг друга за руки, как представлялось мне только что в кибитке, и... и ничего не говорили, только смотрели друг на друга. Но сколько было молча сказано!.. О радости встречи, о преданности друг другу, о готовности принять здесь все, что нам выпадет...

Но представление начиналось. Всем нам пришлось усесться за стол, словно тиран Землии давал нам пир.

Некоторое время нас действительно обносили блюдами, слуги старались угодить.

Но вот в рыцарский зал вошла хозяйка замка Лореллея с маленьким ребенком на руках. Ее сопровождал угодливый Кашоний.

Трудно передать впечатление, которое произвела на меня белокурая красавица-иноземлянка. Нельзя поверить, что она явилась прямо из темницы, настолько величественна и в то же время грациозна была Лореллея в пышном своем наряде. И, наверное, от того, что прижимала она к себе свое дитя, мальчика с любопытными глазенками, ее одухотворенное лицо было еще светлее, еще прекраснее, доказывая: ничто не украшает так женщину, как материнство.