Мартин Кэйдин - В плену орбиты

Обеспечив нужное положение оси корабля, Яковлев включил автопилот и установил его на этот азимут. Пусть электронный мозг последит за положением оси, а он тем временем займется другими операциями и приготовлениями. Снова блестящая черная рукоятка послушно задвигалась под его умелой рукой. Из отверстий в носовой части корабля вырывались выхлопные газы, мгновенно превращаясь в вакууме в рой блестящих снежинок, которые медленно уплывали от корабля. Он не много просчитался и опустил нос корабля на семь градусов Ниже требуемого наклона. Тогда он уже осторожнее поднял нос так, чтобы ось корабля составила с горизонтальной плоскостью угол всего лишь в несколько градусов, и затем быстро установил автопилот на фиксацию этого угла. Теперь положение продольной оси корабля в пространстве уже окончательно было подчинено электронному мозгу через посредство чутких датчиков ориентации. А Яковлев с этой минуты стал лишь живым дублером автоматической системы; он вмешается в работу автоматики только в случае какого-нибудь отклонения от программы.

В оставшиеся минуты он еще раз обежал взглядом все приборы. Воспламенители ракетных двигателей для инерционной осадки топлива в баках были готовы к включению. Показания приборов свидетельствовали о полной исправности и готовности всех двигателей и устройств.

Яковлев чуть подрегулировал включатель ракет инерционной осадки топлива, подстроил реле времени двигателя переходной ступени. Ракеты будут работать четыре секунды, и точно за секунду до окончания их работы с ревом включится мощный двигатель переходной ступени - тридцать четыре тонны тяги!

Минуты истекли, остались секунды. Он вслух отсчитывал убегающее время. Ярко светилась красная лампочка; губы Яковлева шевелились:

- Десять!

- Девять!

- Восемь!

- Семь!

- Шесть!

- Пять!

- Четыре!

Вспыхнуло еще несколько красных сигнальных лампочек.

- Три!

- Два!

- Один!

Космонавт ждал этого мгновения, он был готов к нему. Резким движением он перекинул тумблер влево. Раздался низкий звук, похожий на слабый рокот далекого грома. Это в задней части переходной ступени заработали два небольших ракетных двигателя, подтолкнув ее вместе с кораблем вперед. Возникло небольшое ускорение - и топливо по инерции плотнее осело в баках; теперь обеспечена бесперебойная подача его в двигатель. А спустя три секунды из хвостовой части корабля "Восток" огромным цветком вырвалось пламя.

Тяжкий кулак перегрузки вдавил Яковлева в кресло. Состояние, близкое к невесомости, мгновенно сменила перегрузка величиной почти в три g, вес тела утроился. Рев двигателя бил по ушам словно грохот огромного водопада, а Яковлев радостно улыбался. Он почувствовал во рту соленый вкус, удивленно облизал губы и обнаружил, что, захваченный врасплох ускорением, прикусил губу.

Вдавленный в кресло перегрузкой, он держал левую руку наготове над кнопкой выключения переходной ступени. Правая кисть сжимала черную рукоятку управления, а большой палец лежал на блестящей красной кнопке-стоит нажать ее, и управление кораблем будет переведено с автоматического режима на ручной. Перед его глазами на счетчике реле времени двигателя переходной ступени мелькали секунды обратного отсче

та времени. Двигатель должен работать пятьдесят секунд. Когда счетчик покажет нуль, двигатель выключится.

Если автоматика откажет, космонавт сможет провести отсечку вручную, опоздав всего на несколько десятых секунды; такая погрешность не повредит выполнению его задачи.

Автопилот работал безукоризненно, удерживая космический корабль точно в запрограммированном положении. Яковлев видел, как подрагивали стрелки индикаторов расхода топлива. Это электронный мозг то и дело включал сопла коррекционных ракет, внося поправки на изменение массы корабля, на ускорение и перемещение центра тяжести по мере того, как ревущая камера сгорания далеко за спиной космонавта пожирала все больше и больше топлива.

По расчету двигатель должен был придать кораблю дополнительную скорость почти в две тысячи метров

в секунду, а нужное направление движения для перехода в новую плоскость орбиты обеспечивалось ориентацией корабля, которую строго выдерживала автоматика.

Срок работы двигателя-пятьдесят секунд-истек; счетчик обратного хода времени показал нуль, и Яковлев от ощущения почти шестикратной тяжести мгновенно возвратился в состояние полной невесомости.