Ярослав Астахов: Прыжок с орбиты

Корреспондент: – Вы троекратный чемпион мира по фоллингу, Николай… Кстати, не объясните ли вы нашим читателям, откуда произошло название этого нового и столь победоносно завоевавшего в считанные дни весь мир вида спорта?

– Ну… собственно… оно пошло вроде как от английского слова fall – падать. Потому что даже пока ты еще висишь… то есть, пока находишься на орбите, – ты ведь на самом деле как раз и падаешь … только мимо. Ну, а потом…

Корреспондент: – То есть вы хотите сказать, что для вида спорта, который изобрели мы, русские, вновь было выдумано импортное название? Вам это не обидно?

– Нет… знаете ли… скорее нет. Фоллинг… он просто вдруг очень быстро превратился в международный спорт. Отечественное название даже еще не успело сформироваться. Ну, вот они и окрестили его. Что с них взять? Подобным образом называть повелось давно. Дайвинг, боулинг…

Корреспондент: – А с патриотизмом у вас, однако, уважаемый господин чемпион…

– Да все у меня в порядке с патриотизмом! Но просто в данном случае оно ведь и по справедливости так заслуживает, чтобы так называлось. Пусть именуется на родном языке того, кого мы рассматриваем в качестве нашего основоположника. То есть Иеронима Фаста.

Корреспондент: – Что? Фаста? Вы говорите об астронавте, погибшем при аварии последнего Шаттла? О том, кто более двадцати минут передавал сообщения по радио – уже после того, как его выбросило в открытый космос? Да! Этот представитель человеческой расы смог встретить смерть с мужественной улыбкой на устах! Однако, господин чемпион, боюсь, участникам нашей сетевой встречи сейчас не совсем понятно, какое отношение имеет Фаст к фоллингу?

– Согласен. Большинство человечества, надо думать, запомнило только то, что Иероним Фаст, умирая, вдрызг раскритиковал формат Шаттл и превознес Светоч. И в результате ведущие компании стали закупать у холдинга «Байконур», и кое-какие акции стремительно выросли, а другие упали… Но Фаст ведь успел сказать и еще кое-что перед своей встречей с метеоритом, вы помните?

Корреспондент: – Я лично вот сейчас – нет. Но стоит мне подключится к воистину безграничной памяти системы «Сейчас», хеджируемой от казуальной нуллификации…

– Едва ли даже тогда вы будете в состоянии это чувствовать . Иероним, понимая, что его смерть неизбежна, передавал, что попавший в его положение человек все-таки мог бы выжить. Крушение корабля на орбите не означает ведь обязательную мгновенную смерть всего его экипажа. Успевшие облачиться в скафандры нередко оказываются лишь вышвырнутыми в открытый космос. И они плавают… Они подвешены на орбите – я это хотел сказать. Представьте: ты видишь Землю, такую близкую… Протяни руку – и…

Корреспондент: – …и сможешь сделаться льготным подписчиком ежемесячной интернет-сессии всеобъемлющей системы «Сейчас»!! Уважаемые дамы и господа, я не лгу: мы упростили протокольную процедуру теперь настолько, что вам достаточно лишь один раз щелкнуть «мышью» – и…

– Фаст говорил о том, что, будь даже в его скафандр вмонтирован парашют… ну, и, конечно, более мощный двигатель – такой, с помощью которого можно сойти с орбиты…

Корреспондент: – Интересно! Все это прямо-таки захватывающе, Николай! И так о чем же он говорил еще, не поделитесь?

– Я это и пытаюсь делать сейчас, если вы заметили. Иероним предупреждал об опасности, как он выразился, «огненного участка» пути домой. Когда какое-либо твердое тело влетает в атмосферу Земли – начинается интенсивное трение его вещества о воздух. И тело вспыхивает. Оно горит ярким пламенем и летит, оставляя след. Собственно, вот этот мгновенный след и есть все, что остается, от него вообще, как правило. Все знают это красивое зрелище, надо думать. Сентябрьские звездопады представляют собою прямо-таки парад метеоров.

Корреспондент: – О да! Прекрасное небесное зрелище, но давайте вернемся к теме. Так о какой это «огненной опасности» говорил, если я вас правильно понял, Иероним Фаст?

– Он думал за минуты до смерти, что, даже если бы существовал парашют и подходящей мощности двигатель, добраться до поверхности Земли человеку бы это не помогло, все-таки. Ведь космонавт бы просто сгорел! Верхние слои атмосферы…

Корреспондент: – Идея! А почему бы не раскрывать парашют немедленно при вхождении в них? Скорость падения бы от этого замедлилась, и тогда…