Но беда была в том, что орбита почти точно соответствовала расчетной. Она проходила непосредственно над границей атмосферы. Конечно, капсула уже начала тормозиться, но роковым фактором оставалось время. В этой гонке мог проиграть только он, космонавт.
Если капсула снизится до того, как кончится запас кислорода, у него есть шансы прославиться как человеку, едва ускользнувшему от смерти в космосе. Если же кислород иссякнет прежде, чем капсула погрузится в атмосферу, - что ж, тогда у него будет самый дорогой из гробов, которые когда-либо делали человеку. Пруэтт скривил губы, но тут же с некоторым удовлетворением отметил, что чувство юмора все же еще не покинуло его.
Он знал, что пока он спит, с Земли не будут вызывать его, ни одна станция слежения не станет его будить. Сон для него был дороже всего-и дело тут вовсе не в физической усталости. Сон позволял ему выиграть время. Во сне жизненные процессы замедлялись. Требовалось меньше тепла, расходовалось меньше топлива. Физиологического топлива-кислорода. Теперь его жизнь зависела от того, на какое время он сможет растянуть свой скудный запас кислорода.
И в самом деле, ему не хватало не так уж много времени. Он сам сделал кое-какие расчеты. Часов через двадцать - двадцать четыре после того, как кончится кислород, капсула начнет возвращаться в атмосферу. Но ему будет уже все равно. Хватит и одного часа, даже всего нескольких минут после израсходования кислорода, и для него полет будет окончен.
Шансов на спасение было мало. "Точнее,-размышлял он,-их, пожалуй, просто нет". Но чего не бывает!
Сверхбыстродействующие счетно-решающие устройства в Годдарде могут еще обнаружить что-нибудь, чего он не заметил.
Он включил радиостанцию.
- Станция связи Мучеа, станция связи Мучеа. Я "Меркурий-7". Как слышите?
Ответ последовал немедленно. Очевидно, на Земле не отходили от приемников.
- "Меркурий-7". Говорит станция связи Мучеа. Слышим вас хорошо. Как слышите нас?
- Понял вас, Мучеа, слышу хорошо.
Пруэтт быстро пробежал глазами контрольный лист. Сообщил температуру в кабине, температуру воздуха, поступавшего в скафандр, запас водородного топлива для автоматической и ручной систем ориентации, состояние основного и резервного бортовых источников питания, температуру приборов и различных систем капсулы, ее общее состояние. И лишь в самом конце доклада заметил, что невольно медлит с сообщением о запасе кислорода.
Дежурный на Мучеа сообразил это и только спросил:
- "Меркурий-7", я, видно, не расслышал конца передачи. Повторите, сколько осталось кислорода...
Пруэтт изучал показания приборов. Теперь его уже не интересовало давление в баллонах, он переводил все в часы. А может быть, даже в минуты... Пролетая над Мучеа, он подсчитал, что при обычной норме потребления у него оставалось кислорода часа на сорок три.
Как растянуть их? Может, уменьшить подачу, понизить давление в кабине? Может, ему удастся выжать еще несколько часов, еще минуты? Чем больше времени он вытянет из оставшегося запаса кислорода, тем больше шансов ускользнуть от смерти. Их мало - это ясно как день, но о том, чтобы выйти из игры, не может быть и речи. Время, время, время... он будет продолжать полет вокруг Земли, а жизнь-движение по времени, пока не вырвется с шипением последняя струйка кислорода из баллона и - тогда конец... Он не знал, никто не знал, что могут найти инженеры, которые, не смыкая глаз, ищут неполадку в тормозных двигателях.
Мучеа снова заговорила:
- "Меркурий-7". Слышимость затухает. Теряем связь. Переключайтесь на Вумеру.
- Понял вас, Мучеа. Станция связи Вумера! Говорит "Меркурий-7"
- "Меркурий-7", говорит Вумера. Слышим вас хорошо и отчетливо. Как слышите нас?
- Слышимость отличная, Вумера. Я теперь бездействую... наподобие шимпанзе. Отключил все системы. Стараюсь экономить энергию. Слышали мой последний доклад Мучеа?
- Ваш доклад слышали. С Мыса есть сообщение для вас. Готовы ли вы принять?
- Готов. Давайте сообщение.
- Мыс сообщает...
Он слушал в ледяном оцепенении.
Бортовой запас кислороду с учетом всех аварийных ситуаций был рассчитан на длительность полета в пять с половиной суток. Он мог бы растянуть его, сократив подачу кислорода в скафандр, продлив сон, снизив давление в капсуле. Это дало бы еще часов шесть, не больше.
Машины Годдардского центра переварили исходные данные и выдали бесстрастный, лаконичный ответ. Капсула "Меркурий-7", у которой отказали тормозные двигатели, начнет входить в атмосферу через шесть суток и восемь часов, т. е. через сто пятьдесят два часа с момента выхода на орбиту.
Читать дальше