Жозеф Рони-старший - Айронкестль

Инстинктивно он сделал попытку с ними поговорить.

— Чего вы от нас хотите? — спросил путешественник.

Запавшие глаза повернулись в его сторону, и послышался глухой свист, напоминавший в то же время щебет дрозда и звуки больших походных флейт.

Лица существ были подвижны, но только в одном направлении, так что морщины образовывались только по вертикали…

От шума проснулся Филипп, затем сэр Джордж и Гютри. Все трое были опутаны так же, как Айронкестль. Из соседних палаток доносились вопли черных.

— Что случилось? — пробормотал Гютри, охваченный ужасом. Его мощная мускулатура так растянула лианы, что можно было подумать, что вот-вот он высвободится…

Десять чешуйчатых людей бросились к нему. Но путы не порвались.

— Откуда взялись эти лемуры? — рычал он. — По сравнению с ними Коренастые были небесные созданья.

— Это люди или почти что люди, — уныло ответил Гертон, — и мы в их власти.

Черные испускали жалобные вопли. Временами слышался рев гориллы.

— Они тоже пленники?

Вдруг он издал крик отчаяния, почти сейчас же повторенный Филиппом: Мюриэль в палатке не было… Мрачный ужас объял их…

— Чего же хотят эти лемуры? — после некоторого молчания воскликнул Гютри.

Филипп плакал: рыдания сотрясали грудь Айронкестля…

— Я искушал Господа! — стонал он. — О, Создатель, пусть моя вина падет на мою только голову!

Скоро убедились, что «лемуры» были псевдолюди. Путешественников, гориллу и большинство черных методически и ловко погрузили на верблюдов. При этом в когтях обнаруживалась необыкновенная сила и способность производить очень сложные движения. Гютри сыпал ругательствами. Невозмутимый сэр Джордж брюзжал:

— Куда они нас везут? И умеют ли они обращаться с животными?

Тогда произошло нечто поразительное. Они развязали пятерых чернокожих и указали им на палатки, затем на животных.

Курам понял и спросил Гертона:

— Нужно ли им повиноваться, господин?

Айронкестль почти не колебался. Жизнь пленников явно была в руках чешуйчатых людей, и сопротивление могло бы только разъярить их… Предпочтительнее было выиграть время.

— Повинуйся! — ответил он.

Курам, верующий, что от судьбы не уйдешь, велел черным снять палатки, и когда все было готово к отъезду, он повел караван по указаниям похитителей.

Один из них, с большим количеством чешуи и зеленее прочих, казалось, был начальником. Десятков пять этих псевдолюдей шли сбоку каравана, десятка два впереди и четыре десятка позади.

Обезумевшие от тревоги, которую им внушала судьба Мюриэль, Гертон и Маранж плохо видели, что происходило вокруг. Гютри только что стал овладевать собой. Один сэр Джордж следил за всем с глубоким вниманием. Лемуры явно овладели разумом, хорошей дисциплиной и развитой речью: отдавая им приказ, начальник не делал никакого жеста. Для того, чтобы быть понятым, ему достаточно било свиста, которому он придавал различные оттенки. К жесту он прибегал только когда обращался к Кураму, в котором он быстро распознал человека более авторитетного, чем прочие чернокожие.

«Кроме того, — думал, англичанин, — он позаботился о том, чтоб ни один белый не был освобожден от пут. Значит, он чует инстинктом или как-нибудь иначе знает, что они отличаются от черных и опаснее их»…

В продолжение нескольких часов путники шли параллельно лесу. Затем мимозы расступились, показалась местность, в которой росли сосны, папоротники и ярко-зеленые длинные мхи.

Чешуйчатые решительно направились к ней.

— Куда, к дьяволу, они нас ведут? — воскликнул Гютри, следивший теперь столь же внимательно, как сэр Джордж.

Волнение Филиппа и Гертона несколько стихло.

— Полагаю, что они ведут нас к себе, — ответил англичанин. — Обратите внимание, что здесь они не церемонятся с растениями, тогда как раньше они остерегались задевать деревья и даже кусты…

— В этой местности нет ни одной мимозы, — заметил Гертон… — И растения большей частью примитивные — тайнобрачные или голосемянные.

— Все это мало проясняет, какая судьба нас ждет! — ворчал Сидней.

— Они нас не убили, — спокойно возразил сэр Джордж, — и везут нас и наш скот.

— И наши запасы!

— Отсюда, не боюсь быть излишне смелым, можно заключить, что они думают оставить нам жизнь.

— Но какой ценой? — и громадное тело Гютри сотрясалось от ярости.

— Я думаю, что мы останемся в плену и что они рассчитывают использовать нас…

— Проклятые! — ругался колосс. — И кто может поручиться, что мы не явимся угощением на их пиру? Почему бы этим молодчикам не быть каннибалами, как наши приятели Гура-Занка…