Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век, 2010, № 10

В царстве двигателей паровая машина занимала в те времена верхнюю ступеньку пьедестала почета. Электрические, внутреннего сгорания и прочие «движки» она уверенно обходила по всем показателям, а вот для будущего самолета не слишком-то годилась. В 1852 году парижанин Анри Жиффар построил дирижабль как раз с паровой машиной. Масса машины с котлом — 160 кг, мощность — всего 3 лошадиных силы, и черный дым из трубы. Жиффар летал на этом «паровозе», но продолжения работ не было: изобретение не сулило экономических и иных выгод. Нужен был двигатель «несравненно легчайший в отношении доставляемой работы», как писал в 1856 году русский генерал К. И. Константинов. Николаус Отто — тоже друг парадоксов — получил патент на свой четырехтактный двигатель как раз в 1877 году — много знаков пришлось на этот год. Увы, это был еще не тот «двигатель Отто», что и по сей день ставят в автомобилях, потому что гениальный изобретатель в электротехнике был слаб и в патентной заявке не было даже электрического зажигания. Потому через тридцать лет после опытов Жиффара — в 1882 году — Можайский будет строить самолет с двумя паровыми машинами. Что, безусловно, классический, непревзойденный образец фантастики non fiction.

Вот же ситуация: все знали, что самолет не дирижабль, а тем более не паровоз, но все-таки пытались летать с помощью паровой машины. Очень, понимаете ли, хотелось. Страсть как хотелось. Вот и Можайский был обуреваем этой страстью, хотя во внешних проявлениях всегда был сдержан. Он вовсе не походил на рассеянного чудака, который бегает по улицам, роняя листы с расчетами и гениальными озарениями, тем паче — на деловитого умельца, способного из скромной идеи сделать патент, а из патента — капитал. Можайский — потомственный моряк, сын адмирала, а к концу жизни и сам адмирал. Лицом — красавец, статью — богатырь. Всю жизнь служил во флоте, хотя и бывал временами в отставке. Модели свои демонстрировал не гуляющей публике, а военному министерству, куда был послан проект летательного аппарата, имеющего, по заявлению автора, большие перспективы в предстоящей войне с Турцией. Проводилась рекламная акция, а заметка Богословского — типичный пиар. 20 числа все того же января 1877 года по распоряжению министра графа Милютина образована особая комиссия для рассмотрения проекта Можайского. В составе комиссии был великий Менделеев, большой энтузиаст воздухоплавания, кстати сказать. Комиссия рассмотрела, одобрила и ассигновала на продолжение работ 3000 рублей.

Выходит так, что Можайский был весьма практичный фантаст. Он получил деньги, предъявив модель и пообещав перспективы военного применения. Когда будет это самое применение — никому не известно. Зато понятно всем — не только членам комиссии! — что в войне с Турцией летающие модели не помогут, что от рекламы до реальности дистанция может быть огромного размера. А деньги все-таки дали! Потому что Павел Богословский — инженер-кораблестроитель, член Морского технического комитета, пиарщик Можайского и сверх того — член той самой комиссии! Потому что комиссия вообще симпатизировала Можайскому, так уж звезды сложились.

Звезды — это само собой, а для России тогда сложилось судьбоносное противостояние с Османской империей. Да что Россия — вся Европа была озабочена «восточным вопросом», то есть Балканами. В 1875-м — восстания против турок в Боснии и Герцеговине, в 1876-м — в Болгарии. В России идет массовое движение в поддержку братьев-славян. Достоевский опять спорит с Тургеневым: Федор Михайлович мечтает сплотить вокруг России все славянские народы под эгидой православия, а Иван Сергеевич мыслит скромнее — освободить болгар. В 1876-м армией Сербии и русскими добровольцами командует русский генерал Черняев, Сербия терпит поражение. Достоевский все в том же «Дневнике писателя» дает большую главу «Новый фазис восточного вопроса». Дипломаты всех уровней работают днем и ночью. План войны с Турцией составлен в России еще в октябре 1876-го, а 2 ноября объявлена мобилизация. Легко сообразить, что модели Можайского тут решительно ни при чем. Особенно если помнить, что России было необходимо выиграть войну в одну кампанию. Так уж оно сложилось. Не по звездам, а по геополитической ситуации.

Ну, право же, какое дело военному ведомству до проектов Можайского, если его главная сиюминутная забота — переброска войск и снаряжения. Железные дороги, военно-дорожные команды, строительные подразделения, телеграф и прочая инфраструктура. Начальником железнодорожных сообщений тыла армии назначен С. Ю. Витте… А все-таки за три месяца до начала войны министерство находит возможным рассматривать проект Александра Федоровича — вот какие дела творились при проклятом царском режиме! Фантастика, одним словом. Комиссия дает деньги, хотя в проекте, по существу, не расчеты, а прикидки — еще никто не умеет считать такие вещи. Тут все понятно и — редкий случай — все правильно. Ну действительно, ученые непременно же фантасты, а иначе им пороха не выдумать, а перспективы очевидны, хотя и не сегодня и, сами понимаете, не бесплатно.