- Закажите себе булавку для галстука, - посоветовал Пилигрим.
- Да не могу я принять такую ценность! - вскричал я. - По крайней мере, я должен вас хоть чем-то отблагодарить.
- Ничего подобного. Мы, англичане, должны горой стоять друг за друга, а я собираюсь в Детройт. Через неделю мой адрес будет "Детройт, лучший отель города, Джону Пилигриму". Если угодно, помогите мне туда добраться, но...
- У меня всего десять долларов, - прервал я, глубоко тронутый печальными глазами Пилигрима. - Они к вашим услугам.
- Вы крайне любезны. Я их верну вам с лихвой.
- Мне надо идти, - сказал я.
- И мне, - сказал он.
Дивясь причудливым лабиринтам человеческого разума, я прошелся пешком и незаметно для себя очутился на Шестой авеню, близ 46-й Западной стрит; проживающие в том районе умельцы с пожатием плеч и сожалеющей улыбкой так обкорнают вам бриллиант, карат за каратом, что им и владеть-то не захочется, и, покачивая головой, так уничижительно отзовутся о ваших часах, что те сами собой остановятся. Под действием внезапного порыва я вошел в первую лопавшуюся ювелирную лавку и, положив перед владельцем самородок Пилигрима, спросил, сколько можно получить за этот кусочек золота.
- Вы шутите? - сказал владелец. - Коли решили меня рассмешить, так лучше уж пощекотали бы. Почем у нас нынче свинец? Фирма "Новинки Кьюджела" высылает такие штуковины по почте из расчета пятьдесят центов за дюжину. Стало быть, за доллар я вам достану две дюжины. Берется чайная ложечка свинца, плавится и выливается в холодную воду. Можно с чистой совестью дать рекламное объявление: "Двух похожих изделий не будет". Покроете позолотой - вот вам и самородок. Миниатюрный золотой слиток. Нет, серьезно, неужто вы за это деньги платили?
- И да и нет, - ответил я, сунул самородок обратно в карман и повернулся к выходу, но тут владелец лавки остановил меня:
- Погодите, мистер. Удачная подделка, да и позолота мастерская. Может, и стоит дать вам доллар-другой.
- Нет уж, - отказался я, и во мне шевельнулось подозрение. Я стал нежно поглаживать самородок, не вынимая из кармана; на ощупь чувствовалась непередаваемая податливость чистого золота. А что до фокуса с расплавленным свинцом, то, как мне неожиданно вспомнилось, я и сам забавлялся лет тридцать назад, плавил покалеченных игрушечных солдатиков только ради того, чтобы поиграть с огнем. Недавно расплавленный свинец легко узнать на ощупь, у него зазубренные края. А мой самородок стар и пообтерся.
- Возможно, я и ошибся впервые за сорок лет, - сказал владелец. Дайте-ка взгляну еще разок.
Но я ушел оттуда и наведался в другую лавчонку, неподалеку; это было заведение типа комиссионного магазина. В одном окне, под вывеской "Покупаем старинное золото", выставлена мешанина фальшивых украшений, допотопных часовых цепочек, ношеных золотых челюстей и булавок для галстука. В другой витрине аккуратно разложены бриллианты с ярлычками ценников - от двух до пятнадцати тысяч долларов. Здесь у владельца был такой вид, словно он не сегодня-завтра пойдет по миру с сумой.
Я положил перед ним самородок и нагло спросил:
- Сколько дадите?
Он внимательно осмотрел самородок, положил на чашку весов и взвесил, после чего обработал несколькими разными кислотами.
- Червонное золото, - сказал ювелир. - Откуда оно у вас?
- Друг подарил.
- Жаль, что у меня нет таких друзей. - И, обращаясь к кому-то в глубине лавки, крикнул: - Ирвин, поди на минуту.
Вышел некто помоложе.
- Что скажешь?
- Золото не африканское, - провозгласил Ирвин. - И не индийское. И не калифорнийское червонное. Значит, из Южной Америки.
- Умник. Правильно.
- Откуда вы знаете? - изумился я.
Ювелир пожал плечами.
- По опыту, - сказал он. - Откуда мы знаем разницу между солью и сахаром? По опыту... Рыночная цена этого самородка составляет около сорока долларов. Я тоже должен заработать на кусок хлеба - даю вам тридцать пять.
- Что-что?
- Тридцать шесть и ни цента более, - сказал ювелир, отсчитывая деньги. - А если ваш друг еще раз сделает вам такой подарок, приходите опять.
Я взял деньги, остановил такси и помчался обратно, в бар "Мак-Арон". Бармен глазел в потолок.
- Человек, с которым я сидел, - выпалил я, - где он?
Бармен ехидно усмехнулся.
- Надул тебя, да? Я проходимца за целую милю чую. Он мне сразу не понравился, едва только порог переступил. Я бы на твоем месте...
- Куда пошел?
- Не обратил внимания. После твоего ухода он заказал двойную порцию виски без льда, сунул мне десятидолларовую бумажку, оставил на чай из сдачи пятьдесят центов и ушел.
Читать дальше