Кевин Уилсон - Туннель к центру Земли

Увидев ее, Дженни попросила:

— Сними.

Пенни послушалась.

— А тебе идет, — улыбнулась Дженни. — Настоящая оторва.

В руках Дженни держала стопку книг.

— Домашнее задание. Как видишь, тебя не отчислили.

Пенни взяла книжки, поблагодарила и спросила:

— Отвезешь меня в больницу?

В машине Пенни рассказала Дженни Принс все про себя и соседского мальчишку. Дженни только присвистнула.

— Я тоже спала с одним парнем из фирмы отца. По крайней мере вас нельзя посадить за это в тюрьму.

— Почему ты так добра ко мне? — спросила Пенни.

— Ты хорошая девчонка, хотя слишком робкая и немного странная. Но ты никогда не врешь и не притворяешься. А что тебе не нравится?

— Я просто спросила. Знаешь, наверное, я уйду из команды.

— Ну и правильно. Все равно в тебе нет командного духа.

В больнице, когда Пенни поинтересовалась, может ли увидеть его, медсестра вошла в палату и вернулась вместе с бабушкой.

— Идем, — сказала та Пенни, и они вышли в коридор и уселись в кресла.

Бабушка долго рассматривала ее в упор. Под ее пристальным взглядом Пенни боялась поднять глаза.

— Сколько тебе лет? — спросила бабушка.

— Шестнадцать.

— А ты в курсе, что моему внуку только двенадцать?

— Да, мэм.

— А тебе не кажется это странным? Что девушка твоих лет общается с двенадцатилетним мальчиком?

— Кажется, мэм.

— Это на самом деле странно. Я знаю, мой внук выглядит старше своих лет. Он умный, милый, восторженный мальчик, но ему всего двенадцать. Ты ему нравишься, он очень тобой увлечен. И он уверен, что нравится тебе.

— Нравится. Э… то есть я согласна, что он очень милый.

— Видишь ли, моему внуку многое нравится: полеты, конструкция самолетов, огонь, теперь вот ты. А завтра он увлечется чем-то еще. Надеюсь, чем-нибудь менее опасным, чем полеты с крыши, пожары и шестнадцатилетние девушки. Разумеется, я хочу, чтобы он завел друзей, чтобы кто-то заботился о нем и оценил его неординарную личность, но еще больше я хочу, чтобы ты не мешала ему увлечься чем-то другим. И чем скорее это случится, тем лучше. Я выразилась достаточно ясно?

— Да, мэм.

— Вот и хорошо.

— Могу я с ним поговорить?

— Не стоит. Дай ему возможность хотя бы в больнице не думать о тебе.

— Понимаю.

Бабушка встала, хмуро улыбнулась и вернулась в палату. Пенни смотрела ей вслед. Внезапно до нее дошло, что в любую минуту она может наткнуться на мать, и Пенни быстро пошла к выходу.

Спустя два дня соседский мальчишка вернулся домой. Пенни видела, как машина его бабушки въехала на улицу. Бабушка открыла пассажирскую дверцу, и в проеме показалась рука в белоснежных бинтах. От этого зрелища желудок Пенни сжался. Она успела разглядеть лицо мальчишки, пока он обходил машину, щурясь на ее окно. Пенни махнула рукой и быстро отступила в глубь комнаты.

В тот вечер Пенни, к собственному удивлению, ужинала вместе с матерью. Пенни успела забыть, когда в последний раз смотрела на мать через стол.

После ужина мать долго гремела посудой, затем откашлялась и сказала:

— Сегодня я говорила с твоим отцом.

— Угу, — отозвалась Пенни, вытирая давно уже сухую тарелку.

— Мы не ладим, ты знаешь. Мне не за что его любить, но есть вещи, которые тревожат нас обоих. Ты понимаешь меня?

— Понимаю.

— Мы с твоим отцом хотим, чтобы ты побеседовала со специалистом-психологом. Хотя бы раз.

— А я не хочу.

При мысли о том, что кому-то заплатят, чтобы он в течение часа анализировал ее, Пенни затошнило.

— Пен, прошу тебя. Мне кажется, что ты несчастлива. Это можно понять: переезд в незнакомое место, развод родителей, новая школа. Ты такая хорошенькая, такая умненькая, ты могла бы получить от жизни все, что захочешь, но ты отказываешься быть счастливой. Я пытаюсь подтолкнуть тебя к тому, что хорошо, но ты упрямо отворачиваешься, и это ранит меня.

— Мне не нравится то, что нравится тебе. Не нравится быть чирлидершей, не нравится школа и одноклассники.

— Я знаю, но с этим я смирилась. Твои странности не делают меня счастливой, но я научилась жить с ними.

— Спасибо, — кивнула Пенни, не зная, что тут еще можно сказать.

— Пожалуйста, не говори так — Мать начала плакать. — Давай не будет притворяться, что нам хорошо вдвоем.

Пенни поставила тарелку в шкаф и посмотрела на мать. Захотелось обнять ее, но вместо этого Пенни вышла из кухни, поднялась на второй этаж и закрыла за собой дверь.

Пенни долго ждала, пока мать уляжется, затем спустилась вниз и вышла на крыльцо. Уже пробило три, и луна была не больше мизинца, но Пенни отчаянно трусила. Она быстро перешла улицу и спряталась под окном его спальни, между стеной и облетевшим розовым кустом. В комнате было темно, хоть глаз выколи, не светился даже ночник. Пенни долго вглядывалась внутрь, и когда глаза привыкли к темноте, увидела его: он лежал на кровати, а рука на повязке свисала с небольшого блока, прикрепленного к потолку. Бабушки в комнате не было.