Джордж Кинг - Сердце полуночи

Люкас медленно пятился вдоль стены, гадая, отчего до сих пор не началась его собственная трансформация.

- И ты осмелился бросить мне вызов здесь? В моем логове?

На пальцах юноши появились длинные когти. Казимир шагнул вперед, срывая с себя рубашку и камзол одним быстрым движением. Грудная клетка его изменялась, становясь шире и мощнее, а кожа, под которой стремительно перемещались мышцы и натягивались сухожилия, пошла крупными волнами. Из каждой поры на теле прорастала густая, как молодая трава, шерсть.

- Прекрати, Казимир, - прорычал Люкас, с трудом сдерживая ярость. - Ты же знаешь, что я сильнее тебя.

Казимир гортанно взвыл, широко распахнув свою волчью пасть. За спиной его послышался шум, и из дверей таверны начали появляться какие-то темные фигуры. Не обращая на них внимания, Казимир прохрипел:

- Если ты сильнее - тогда превратись!

За несколько шагов до лестницы Люкас остановился и сосредоточился. Пытаясь вызвать трансформацию, он собрал все силы своего вялого, словно сонного тела, но ничего не произошло. Не было даже знакомого покалывания, с которого начинались все его превращения. Механизм метаморфозы бездействовал. Люкас снова попытался преобразиться, но тело его не слушалось, а руки и ноги были тяжелыми, словно сделанными из мокрого дерева.

- Не можешь? - рявкнул над ухом Казимир.

- Что ты со мной сделал? - проревел в ответ бард.

- Яд, - с чудовищной улыбкой отозвался Казимир.

- Яд? - эхом повторил Люкас, не веря своим ушам. Взгляд его остановился на толпе завсегдатаев таверны.

- Могу я или не могу - роли не играет, - заметил он почти спокойно. - У меня есть армия, которая сделает это за меня.

Не поворачиваясь, Казимир ответил:

- Я знаю о твоей армии. Я чую их - чую запах их пота и их страха. Даже десять таких воинов не справятся со мной.

- Посмотрим, - Люкас сделал своим слугам знак приблизиться.

Казимир взмахнул рукой и схватил отца за горло острейшими когтями.

- Останови их! Еще один шаг, и им достанется только твоя голова.

Глаза барда вылезли из орбит, а под кожей на шее словно синеватые змеи вспухли толстые вены. Тем не менее он не сделал никакой попытки остановить своих союзников, и когти на его горле сжались сильнее. Дыхательное горло его смялось и закрылось. Лицо Люкаса сначала стало красным, потом - багровым. Темные фигуры в коридоре приблизились еще на один шаг.

Негнущейся желтой рукой Люкас махнул своим палачам, и они остановились.

- Дальше назад! - прикрикнул Казимир, н его длинные когти безжалостно вонзились Люкасу под диафрагму. Шаркая но дощатому полу когтями люди-оборотни подчинились.

Казимир слегка отпустил горло отца, и Люкас принялся жадно дышать. Черная кровь, прилившая к его лицу, понемногу рассасывалась. Только некоторое время спустя он почувствовал боль от раны на животе. Глубокие царапины горели так, словно в них попали соль или кислота. Камзол и рубашка Люкаса повисли окровавленными лохмотьями, и он зажал страшные раны рукой.

Казимир взревел и швырнул Люкаса на пол словно тряпичную куклу. Бард упал у подножья лестницы, и Казимир наклонился над ним, изготовив страшные когти для смертельного удара. Продолжая сжимать рану на животе, Люкас вздохнул и сказал покорно:

- Мой меч не убил тебя. Мои слуги далеко... и я не могу воспользоваться своей волчьей силой... Ты победил, сынок. Убей меня.

Гнев, написанный на лице Казимира, превратился в жаркую ненависть.

- Посмотри на себя, Люкас! Как быстро ты сдаешься! Младенцы, которых я убивал, сопротивлялись куда дольше! Слова тебе не помогут. Ты... бумажный волк!

- Какой эффектный монолог ты произнес, сынок! - с усмешкой отвечал бард. Честное слово, я горжусь тобой. Ты - еще более хитрая бестия, чем я. Ты достойно и по праву займешь мое место.

Быстро оглядевшись по сторонам, он крикнул:

- Ну?! Кончай же скорее!

- Не пытайся сбить меня! - прогремел Казимир, и его когти затряслись от бешенства. - Я знаю, что я такое! Я знаю, во что превратился - в жестокую тварь, алчного хищника, которого вечно будут ненавидеть люди, которого они будут вечно преследовать и в конце концов убьют. Я знаю это. Я стал тем, что хотел уничтожить. Убив тебя, отец, я не облегчу своей участи, но это будет единственное доброе дело, которое я совершу. Тебя ничто не спасет!

Туго натянутые мышцы на плече Казимира резко сократились, и острые когти взметнулись вверх словно хвост скорпиона.

На лестнице послышался какой-то шум - это были шаги спускающегося вниз человека.