Карл Шрёдер: Герой

Но где же они?

Без него? Ответ, конечно, был — где угодно.

В этот момент Джесс нарисовал в воображении бесхитростную отчаянную картину: образ отца, одетого, как обычно, в костюм героя, падающего стрелой с неба, — и он, Джесс, протянувший руку вверх, готовый для захвата. Он желал этого всеми фибрами души, но вместо этого серая туча, подгоняемая порывом ветра, начала обволакивать причал. Она проявилась как горизонтальный моросящий дождик. Джесс сгорбился под дождем, моргая и облизывая губы.

На его плечо легла рука.

Джесс обернулся. Над ним возвышался один из торговцев, ожидающий своего корабля. Мужчина был прилично одет, щеголяя яркой, украшенной перьями шляпой, характерной для его сословия. У него было доброе морщинистое лицо и волосы цвета облаков.

— Сынок, — произнес он, — ты ждешь корабль на Меспину?

Джесс кивнул.

— Они сменили посадочную платформу, — сказал торговец. Он задрал голову и указал вверх на изгиб причала. Ровно через секунду его контур рассыпался на все цвета радуги из-за преломления света в бусинках воды, украсивших ресницы Джесса. — Это на 2:30, там, видишь?

Джесс кивнул и наклонился за сумками.

— Счастливого пути, — пожелал мужчина и неторопливо пошагал обратно к своим спутникам.

— Спасибо, — пробормотал Джесс, спохватившись слишком поздно. Но он был ошеломлен. В оцепенении он перешел на противоположную сторону пристани и наткнулся на отца и братьев, нетерпеливо ожидающих отправления корабля. Конечно же, они не искали его. Он односложно ответил на их сердитые вопросы. Он только и мог, что думать о чуде спасения простым коротким жестом седовласого человека. Мир должен быть переполнен людьми, которых можно было бы спасти так же легко, если бы кто-то побеспокоился потратить на это минуту своего времени.

С этого момента Джесс больше не фантазировал, как он тушит горящий город или спасает экипаж вошедшего в штопор пассажирского лайнера. Теперь его воображение рисовало одинокую размытую фигуру человека на причале или возле забегаловки, готовую прийти на помощь и десятком слов или монетой спасти жизнь.

Он не успел наведаться на разбившийся корабль с сокровищами, потому что звуковые органы мегажука быстро восстанавливались. Их гудение уже заглушало турбоджет Джесса, когда он покидал чашеобразный сад внутри жука. Из зоны непосредственно под перфорированной кожей спины жука он увидел, что главный корпус разбившегося судна исчез, предположительно взятый на буксир «Мистелью», потому что ее не было тоже.

Когда Джесс вылетел через отверстие в спине жука, он не заметил никаких признаков «Мистели» и в окружающем пространстве. Массивный облачный фронт — грибо- и куполообразные комки ваты, такие же огромные, как мегажук — надвигался на одно из солнц, готовый закрыть его через считанные минуты. «Мистель» была, наверное, где-то там, но на ее поиски пришлось бы потратить кучу времени. Джесс пожал плечами и развернул турбоджет.

Будучи в лесу скального мотыля, он отломал несколько безупречных кристаллов соли, длинных как его бедровая кость, — про запас. В дороге их можно обменивать на еду и топливо.

Так он и делал, за два дня преодолев расстояние до окраин княжеств, где кончалось цивилизованное пространство. Здесь он сумел смешаться с транспортными потоками, которые бежали сквозь воздух, словно кровь по артериям некоего невидимого животного размером с целый мир. Небо было полно солнц, окрашивающих воздух каждое в свой цвет. Величественно вращающиеся железные города-колеса и зеленые облака рощ купались в изобилии света, они могли выбирать, под каким солнцем греться. Но все эти малые солнца блекли, когда из своего ночного цикла просыпалась Кандесс, и все города, фермы и заводы поворачивались лицом к солнцу солнц на время настоящего дня.

Миллиарды людей живут, отмеряя время по сиянию Кандесс. Отсюда просматривалось все пространство княжеств: он мог проследить изгиб необъятного пузыря много сотен миль в поперечнике, небо которого было испещрено бесчисленными городами и домами, сферическими озерами и дрейфующими фермами. Близлежащие были хорошо видны. Дальше они наслаивались друг на друга и расплывались в сплошную поверхность, чей изгиб стремился сойтись на дальней стороне Кандесс. Солнце солнц светило слишком ярко, чтобы позволить проследить взглядом весь изгиб, — но только не ночью! Тогда все было очень ясно: полая сфера, наполненная сверкающими звездами: огнями бесчисленных городов и миллионов окон, которые окружали пространство, в котором дремала Кандесс или — как говорили некоторые — бороздила воздух, как голодный ястреб.