Карл Шрёдер - Герой

— И как ты это сделаешь?

— Ох.

Просто ожидая.

Ночной цикл Кандесс подходил к концу. Металлические цветы начали закрываться, яркие летающие малютки, которых они выпустили, торопились назад под защиту вольфрамовых лепестков. Все вокруг них, громыхающие печи внутри солнц начали подготовку. Скоро они засияют, и свет смоет всю субстанцию, которая не является частью солнца солнц. Все, за исключением мотыля, который, возможно, был не моложе самой Кандесс.

— Другой мотыль сказал, что я не доставлю сообщение, — произнес Джесс. — Он сказал, что так решу я сам.

Она нахмурилась.

— Почему он так сказал?

— Ну… потому что он вылечил меня, поэтому. И еще потому, что единственный способ доставить сообщение — дождаться рассвета. Именно тогда здешний мотыль откроет нам дверь.

— Но тогда… мы не успеем вернуться.

Он кивнул.

— Расскажи ему, что хотел, прокричи через дверь, как это делает он! Джесс, мы не можем оставаться, это безумие! Ты сказал, другой мотыль вылечил тебя? Тогда ты можешь смыться отсюда и жить — как и я. Может, не со мной, и ты прав, не доверяя мне, но мы можем сделать первые шаги вместе…

Но он покачал головой.

— Не думаю, что он услышит, — проговорил он. — Я едва его слышу, а ведь его голос разрушает дома. Я должен ждать. Или забыть про сообщение.

— Тогда иди к ополченцам. Расскажи им все, и они пошлют кого-нибудь. Они…

— …не поверят ни единому моему слову. Мне нечего показать им, в конце концов, что могло бы подтвердить мой рассказ.

— Но твоя жизнь. У тебя вся жизнь впереди.

Он пытался рисовать ее в своем воображении, пока летел сюда. Он представлял себя пекарем, солдатом, дипломатом, художником. Он жаждал быть кем угодно их них, всеми ними. Все, что нужно было сделать для этого, — завести джет и преследовать за Чирк.

Он потянулся было к своему джету. Но где он сможет избавиться от ответственности, которую добровольно принял на себя? Он понял, что не хочет улетать.

— Нет, только я могу это сделать, — сказал он ей. — В любом случае, это единственное стоящее событие в моей жизни. Если я все брошу, у меня будет… какая-то жизнь, но не моя.

Она ничего не сказала, просто пожала плечами. Он посмотрел мимо нее на огромный купол мерцающих огней — окна городских квартир и пригородных домов, огни богатых особняков и промышленные факелы. Сфера людей, и каждый из них боится того, что может уже сейчас раскручиваться в холодном вакууме за стенами мира; каждый из них ждет руку помощи, и знает, что ее нет. Десять слов или одна монета.

— Уматывай, Чирк, — сказал он. — Начинается. Если полетишь прямо сейчас, у тебя будет шанс смыться до наступления жары.

— Но… — она пристально смотрела на него в недоумении. — Ты летишь тоже!

— Нет. Давай улетай. Видишь? — Он указал на слабое янтарное свечение, которое начало разгораться в темноте. — Они просыпаются. Это место скоро превратится в раскаленную печь. Для тебя тут нет никаких сокровищ, Чирк. Это все там.

— Джесси, я не могу… — Огненный цветок расцвел под ними, и еще один в стороне. — Джесси? — Ее глаза расширились от ужаса.

— Проваливай, Чирк. Уже слишком поздно, если не полетишь прямо сейчас! Давай! Жми на газ!

Паника охватила ее, и Чирк пнула стартер, пробуждая джет к жизни. Она сделала неуклюжий маневр, пытаясь ухватить Джесса, но он легко уклонился.

— Улетай!

Она наклонила голову вперед, открыла дроссель и помчалась прочь. Слишком поздно, подумал Джесс. Он боялся, что ей не хватит каких-нибудь секунд. Хорошо бы успела.

Турбоджет Чирк растворился в разгорающемся свете зари. Джесс отпихнул собственный джет и повернулся к окну. Его четко-очерченная тень проступила на металлическом черепе по ту сторону стекла.

— Ты получил свое доказательство! — Он чувствовал биение энергии — нарастающего жара и чего-то еще более глубокого и более губительного, льющихся на него из просыпающихся солнц. — Теперь открывай. Открывай!

Мотыль протянул конечность и тронул что-то под окном. Кристаллическая панель скользнула в сторону. Джесс протиснулся в тесное, коробкообразное помещение. Панель вернулась на прежнее место, и тут оказалось, что окно вовсе не защищает от нарастающего потока света и жары извне. Дальше идти было некуда. Он не ожидал, что помещение окажется таким маленьким. Скальный мотыль наклонил к нему голову.

— Я пришел к тебе от имени человечества, — произнес Джесс, — чтобы сказать, что древняя стратегия нашей безопасности, основанная на возможностях Кандесс, больше не работает…