Стивен Кинг - Палец

Он распахнул дверь ванной и проскользнул внутрь.

Ванная в их доме никогда не была особенно приятным местом, но сейчас, ближе к полудню, в ней было хотя бы более или менее светло. С видимостью проблем не будет... к тому же ничто не указывало на присутствие пальца. Пока, во всяком случае. Говард на цыпочках прошел через помещение с флаконом жидкости, крепко зажатым в правой руке. Он нагнулся над раковиной и заглянул в круглую черную дыру посреди поблекшего розового фарфора.

Но она не была темной. Что-то копошилось в этой черноте, лезло вверх через эту узенькую дырочку, чтобы приветствовать своего друга Говарда Митлу.

- Вот тебе! - закричал Говард, наклонив флакон с "Ракушкой" над отверстием. Синевато-зеленая жидкость полилась в дыру как раз в тот момент, когда появился палец.

Она подействовала немедленно и страшно. Вязкая масса покрыла ноготь и кончик пальца. Он взбесился, выплясывая, словно дервиш, по краям небольшой окружности слива и разбрызгивая "Ракушку" сине-зеленым веером. Несколько капель попали на голубую рубашку Говарда и моментально прожгли в ней дыры. По их обгоревшим краям образовалось темное ожерелье, но рубашка была ему велика, и на грудь или живот ничего не попало. Другие капли обожгли правую ладонь, но он этого не почувствовал. Адреналин не просто поступал в кровь - он шел бурным потоком.

Палец начал высовываться из дыры - сустав за суставом. Он дымился, будто резиновый сапог, поджаренный на огромном вертеле.

- Вот тебе! Кушать подано, сволочь! - вопил Говард, продолжая лить жидкость, а палец тем временем поднялся уже сантиметров на тридцать над отверстием, будто кобра из корзинки укротителя. Он почти достиг горлышка пластикового флакона, вроде бы вздрогнул и вдруг мгновенно втянулся обратно в дыру. Говард нагнулся над раковиной и увидел лишь, как что-то белое промелькнуло в глубине. Столбы дыма еще валили оттуда.

Он глубоко вздохнул, и это было ошибкой. Он втянул слишком много паров "Ракушки". Его вдруг отчаянно затошнило. Он вырвал в раковину и отошел в сторонку, все еще кашляя и тужась.

- Я это сделал! - торжествующе закричал он. Его мутило от смешанных ароматов крепкой щелочи и горелого мяса. Тем не менее он был в восторженном состоянии. Он боролся с врагом и, благодарение Богу и всем святым, победил его. Одолел!

- Ура! Ура, мать его так! Я его одолел! Я...

Комок снова подступил к горлу. Он дополз до унитаза, все еще крепко сжимая бутылку "Ракушки" в правой руке, и слишком поздно понял, что Вай опустила бублик и крышку, когда утром вставала с трона. Его вырвало прямо на розовую крышку унитаза, и он рухнул без чувств прямо головой в свои собственные извержения.

Вряд ли он долго был без сознания, потому что солнечный свет даже в разгар лета держался в ванной не более получаса - потом его заслоняли соседние здания, и помещение снова погружалось во мрак.

Говард медленно поднял голову, ощущая, что все лицо у него вымазано липкой, вонючей дрянью. Еще лучше он ощущал другое. Царапающий звук. Он исходил откуда-то снизу и приближался.

Он медленно повернул голову, тяжелую, словно мешок с песком. Глаза у него расширились. Он захлебнулся и хотел закричать, но звук застрял в горле.

Палец охотился за ним.

Он достиг уже не менее двух метров и становился все длиннее. Он вытекал из раковины жестокой дугой, образованной не менее чем дюжиной суставов, опускался до пола и снова загибался кверху ("Двойные суставы!" с интересом отметил некий посторонний комментатор в его воспаленном мозгу). Теперь, постукивая по линолеуму, палец приближался к нему. Последние двадцать-тридцать сантиметров были обесцвечены и дымились, ноготь приобрел зеленовато-черный цвет. Говард подумал, что под первой фалангой должна обнажиться белая кость. Он был сильно обожжен, но никоим образом не растворился.

- Убирайся, - прошептал Говард, и на мгновение все это чудовищное скопище суставов остановилось, напоминая картинку новогодней вечеринки, нарисованную сумасшедшим художником. Потом потянулся к нему. Последние полдюжины суставов изогнулись, и конец чудовищного пальца обвился вокруг лодыжки Говарда Митры.

- Нет, - взвизгнул он, когда дымящиеся браться Гидроксиды Калия и Натрия проели ему нейлоновый носок и обожгли кожу. Он резко рванул ногу. Какое-то мгновение палец удерживал ее - он был очень силен, а потом отпустил. Говард пополз к двери; слипшаяся от рвоты копна волос застилала ему глаза. На ходу он попробовал оглянуться, но ничего не увидел сквозь этот колтун. Горло разблокировалось, и он издавал какие-то лающие, жуткие звуки.