Андрей Шукшин - Последний путь

- Пустая болтовня, - подтвердил Гройтерт. - Обман. Вы просто не знаете, как вытянуть у нас деньги.

- Нам не деньги нужны, а свобода! - возмутилась Настя

- Что вы лжете? - зло бросил Гройтерт.

- Мы хотим освободить планету от этой черной нечисти! И белых диктаторов! - горячилась Настя. В ее глазах горела печь, негасимая и полыхающая.

- Ну и вычищайте ее сами. К нам зачем лезть. Это ваша вселенная и ваша планета. Вот вы ее и очищайте. Хотя лично я сомневаюсь, что ее можно вычистить, - сказал Гройтерт

- Но нам необходимы силы, транспорт, оружие, поддержка. А у нас их нет. Нам необходима ваша помощь!

- Нам от этого никакой выгоды, - тупо твердил свое Гройтерт.

- Вы притащите с собой ту грязь и мерзость, которая погубила Землю. Сомневаюсь, что толпы необразованных и бескультурных людей будут следить за моральным и экологическим порядком здесь, на Неороне. - вставил Хансен. - Не вы опасны, сколько ваши действия.

- Нам нет никакой выгоды...

- Вы только и думаете, что о выгоде! Вас захватят в ближайшие два года! - воскликнула Настя.

- Этому не бывать, ибо мы сами.... - вдруг Гройтерт прикусил язык, краснея и чувствуя, что ляпнул что-то лишнее.

- Молчи, презренный! - крикнул на него Хансен.

- Что вы сами? Хотите напасть на Землю? - удивление и страх появились в глазах Насти. Ее уверенность начала постепенно улетучиваться, сменяясь недоверием и подозрениями.

- Разговор окончен, Анастасия. Вас доставят на Землю.

- Прощайте.

- До свидания.

37

Ее отвезли к порталу Неорона, который был точен, красив, не то, что в лаборатории профессора.

По дороге она увидела скопище машин и кораблей. Вокруг сновали люди.

Страшная догадка поразила Настю.

Вначале Настя боялась, что ее не отпустят с Неорона. Слишком это было глупо. Но ее отпустили.

- Вы можете доставить меня по месту назначения? - спросила Настя у навигатора.

- Да, конечно, задавайте, координаты.

Глава 10. "Битум"

38

Они выбрались из Стражхольма ранним утром, когда стих смех таинственного человека, когда первые лучи восходящего солнца прорезали черноту отступающей ночи.

Осторожно, словно боясь наткнуться на активированную мину, Антон и старик вышли из церкви. Город Стражхольм, вселивший в них чудовищную порцию адреналина и еще более большую дозу страха, вновь безмолвствовал.

На улицах не сновали хромающие мертвецы, не плакали и не стонали, и, самое главное, исчез ночной ужас, расщепивший дубовые двери церкви как спички.

- Я думаю, можно не бояться тех, кто нападал ночью, - осторожно сказал старик.

- Ты слишком много думаешь, старик. Какого лешего я послушал тебя? - в голосе Антона не было злости, так как он понимал, что виноват во всем конечно сам. Он мог просто пойти по новой дороге, игнорируя слова старика, но поступил иначе. - Надеюсь, что дальше никаких сюрпризов не будет.

Путники двигались молча. Не из-за того, что Антон разозлился, а больше из-за того, что потайной страх шептал им ступать потише, как мыши.

В утреннем свете город казался еще более зловещим, чем ночью. Длинные темные тени домов искажали пространство как кривые зеркала, путая путников.

То и дело казалось, что вот сейчас из вон той зияющей черноты выскочит мертвец с криком "больно" и бросится на путников.

Но никто на них не бросался.

39

- От Стражхольма до моря рукой подать, - с уверенностью сказал старик.

Свою металлическую клюку, которую он выбросил в Стражхольме во время нападения мертвых, заменил на рогатый ивовый посох. Из-за этого посоха он напоминал Антону колдуна из старых сказок.

- В детстве мы часто спускались к морю, чтобы искупаться. Тайком, конечно, родители ведь ругались, но оно того стоило. Море летом теплое как парное молоко.

Антон понятия не имел, что такое молоко, и уж тем более, каким теплым бывает оно парное. Зато он точно знал, что в эти октябрьские дни море не будет теплым, это уж точно.

Моря они не видели из-за высокого холма, на который они поднимались.

- Где же море, старик? - спросил Антон.

- Погоди, погоди. Сейчас поднимемся наверх, ты все сам увидишь. Ты даже не представляешь, что это такое!

Когда путники поднялись на вершину холма, Антон все увидел сам.

Необъятное как небо, сине-серое море простиралось волнистой гладью до самого горизонта. Отражение солнца в воде сильно било в глаза, из-за чего пришлось надолго прищуриться, прежде чем привыкнуть к слепящему свету.

Когда глаза приспособились, Антон увидел полосу берега, вдоль которой тянулась пена прибоя. Также недалеко возле берега росла небольшая, но густая рощица смешанных деревьев, за которой находилась прибрежная, пограничная база Союза.