Анатолий Андреев: Все дороги

И так до бесконечности. Ответ можно было получить, только отправив в прошлое людей.

Большую установку собрали, отладили и даже обкатали, поначалу без людей, затем с Янисом в качестве испытателя. Зорин строго настрого запретил, во избежание самой возможности каких- либо сбоев, устанавливать интервал времени для возврата отличающимся от интервала времени прямого броска. Всё работало безупречно, правда все перемещения были в пределах всего двух- трёх дней. Увеличивать интервал запретил всё тот же Зорин. Игорь считал, что тот перестраховывается, но Янис, в силу своей педантичности, скрупулёзно следовал указаниям шефа.

Положительные результаты испытаний «большого ЗЯМа», как назвали установку местные острословы по инициалам «Зорин- Янис-Митрофанов», привели всю группу в состояние перманентной эйфории. После первого же удачного запуска, в мастерской после работы собрался импровизированный банкет, на котором Зорин окосел с двух рюмочек и принялся рассказывать Людочке какую-то невнятную физическую теорию, время от времени прерываясь от неудержимого хохота - по его понятиям, это было невообразимо смешно. Татьяна Сергеевна уселась поближе к Игорю и ненавязчиво ухаживала за ним, передавая ему колбасу, сыр, помидоры чуть ли не раньше, чем он решал их взять. Она скоро убежала с вечеринки - мать что-то неважно себя чувствовала. Виктор прошёлся было на её счёт, что подсела к Игорю, но его резко оборвал Янис. Игорь почувствовал смущение, вместо благодарности за вмешательство. Невеста Яниса была подругой Татьяны, тоже местная, уроженка городка. Здесь все друг друга знали, сотрудников института городок ассимилировал в себе, и они вроде как бы стали местными, оставаясь всё же немножко наособицу из-за непонятных своих научных занятий.

В результате всеобщего душевного подъёма работы пошли ещё быстрее, а главное, что неудачи, по-видимому, совсем забыли дорогу в их группу.

В это же время вовсю шли дипломатическая переговоры по узакониванию результатов работы группы. Дело в том, что большой прыжок с людьми можно было осуществить лишь с разрешения директора института, с обеспечением максимально возможных мер безопасности. А для этого требовалось убедить множество начальников, что здесь не некий опасный фокус проводится, а идёт нормальная научная работа. Зорин дрогнул было, в лабораторию повалил поток любопытствующих экскурсантов, но Игорь добрался до директора, и их оградили от зевак. Комиссия, работавшая чуть не месяц, всё же дала разрешение на эксперимент, но с некоторыми, весьма существенными, уточнениями.

Во первых, они потребовали, чтобы испытателем был человек, который мог бы отремонтировать установку, буде с ней что-то случится. Во вторых, они предложили расширить перечень возможных неисправностей установки таким образом, что под это понятие подпадали и нарушение фокусировки, и зависание на узлах пространства-времени и многое другое, словом, для испытателя оказалось необходимым глубокое знание теории. Конечно же, такого человека, который и паяльник в руках держать умеет, и систему хронокластовых уравнений решит, найти было невозможно, так что пришлось готовить к запуску сразу двоих. Кроме Яниса Круминьша и Игоря идти на эксперимент было некому. Янис, видимо, настоял на изготовлении двухместной установки по наитию свыше, иначе её пришлось бы переделывать. А так оставалось подобрать необходимый комплект запасных частей и аптечку, взять справочники, пищу и воду, и можно отправляться...

Решение комиссии Зорин довёл до группы на общем собрании. Поскольку отправление (запуск? отъезд?) Игоря Митрофанова с Янисом Круминьшем было делом решённым, Зорин словно очнулся от спячки и перешёл к активным действиям, взяв власть в группе в свои руки. Это настолько удачно у него получилось, особенно по сравнению с тем расслабленным состоянием, в котором он обычно пребывал, что Игорь подумал: а не специально ли он это делал раньше, чтобы перевалить все дела на его, Игоря, плечи? Во всяком случае, собрание он вёл энергично, напористо и деловито - предстояло решить множество мелких дел, распределить среди сотрудников уйму поручений, поскольку нельзя было оставить без внимания даже самого маленького вопроса, кто знает во что он потом выльется для Игоря с Янисом.

Игорь сидел на своём обычном месте у окна и украдкой вглядывался в лица сослуживцев. В душе его царило мрачноприподнятое настроение. Но вот взгляд его приковало лицо Татьяны: на нём было написано отчаяние и полнейшая беспомощность, и он даже как-то растерялся - не случилось ли чего с её матерью? Да вроде бы нет, наоборот, только сегодня с утра был разговор, что мать Тани поправилась и даже вышла на работу, тогда что же так выбило Татьяну из колеи? Но тут возник какой-то спор, который быстро стал всеобщим, Игорь отвлёкся и забыл о Татьяне.