Владимир Клименко - Котёл колдуна

- Конечно, - Павел пожал плечами, как бы показывая этим, что вопрос неуместен. - Разве можно оставаться здесь, зная, что идет сражение? Ведь и ты всего лишь женщина, - помедлив, сказал он.

- Вот это как раз не имеет значения, - Пинна позволила себе улыбнуться. - Я - берегиня, и могу многое. Ты же - всего лишь человек. Земле пока ничего не угрожает, сходятся совсем иные силы, о которых вы всего лишь догадываетесь.

- Мне не нравится слово "пока". Значит когда-нибудь настанет и наш черед.

- Возможно. Но тогда и человечество будет другим.

- А разве нельзя позвать на помощь? Где же, например, друзья Китовраса с Плеяд?

- Наш народ называет это созвездие - Волосыни. Оно очень далеко, но помощь уже в пути. Хотя, как мы думаем, друзья опоздают, Нагльфарк совсем близко.

Словно поняв эти слова, зашевелился и заворочался Гарм. Павел почувствовал, как рука Пинны крепче сжала его пальцы. Девушка откинула голову, чтобы лучше видеть его лицо, и Павел вдруг заметил, что ее губы совсем рядом.

- Может быть, ты все-таки останешься здесь? - голос берегини стал едва слышен. - Ты - человек, но ты не чужой.

- Нет, Пинна, - так же тихо прошептал Павел, словно завороженный ее неподвижным взглядом. - Я пойду с вами.

В безоблачном небе над ними медленно проплыла падающая звезда. Она так плавно пролетела над поляной, что можно было загадать не одно, а несколько желаний, и скрылась за верхушками деревьев в стороне озера.

- Ну вот, - сказала Пинна и мягко отстранилась от Павла. - Нагльфарк и пришел.

- Как? - удивился Павел. - Это... - но не успел закончить фразу.

Где-то в глубине озера раздался лопающийся звук, а в следующее мгновение яростный порыв ветра согнул деревья, и лес застонал, словно от боли.

- Прозевали! - на крыльцо, выбивая по доскам дробь, выскочил Китоврас.

Он застыл посреди поляны, запрокинув голову, словно пытался разглядеть в небе очередную опасность. В его руке холодно посверкивал излучатель, но цель была не видна, и Китоврас опустил голову и как будто сгорбился. Вся его фигура выражала отчаяние и досаду.

Вслед за ним неспешно и, как показалось Павлу, нарочито медленно из избы вышел Колдун. В первый раз Павел увидел, что свой посох он несет, как копье. Сейчас он больше походил на воина-ветерана, чем на сказочного старца.

Берегиня белым облачком скользнула в сторону и исчезла в чаще.

Все представления Павла о том, что сейчас они выступят маленьким, но сплоченным отрядом, развеялось вместе со словами Колдуна, обращенными к Китоврасу:

- Встретимся, если понадобится, у Мокрого камня. Тим пойдет с Гармом.

Павел не стал напоминать о себе. Он молча решил, что ему следует держаться поближе к Тиму. Если понадобится помощь, Тим скажет, что делать. Настораживало отсутствие Пинны, но, судя по поведению остальных, берегиня знала, как ей следует поступать, и значит о ней можно не беспокоиться.

Общее напряжение, как всегда, разрядил Никишка. Он торжественно вынес из избы здоровенный, в пол его роста, глиняный жбан с медовухой и, отдуваясь, сообщил, что приберег этот запас на самый крайний случай, каковой, очевидно, и наступил. Этот тридцатилетний напиток он не дал попробовать даже собравшимся на свой очередной съезд домовым, а ведь всего один глоток из этого жбана способен утроить силы.

Колдун гневно обернулся к домовому и, видимо, хотел что-то сказать, но, увидев, как тот бережно прижимает к животу вместительный жбан, просто махнул на него рукой. Китоврас же утешительно похлопал Никишку по спине, отчего медовуха дважды выплеснулась на ступени.

Ворча, домовой заявил, что так с драгоценным напитком не поступают и, демонстрируя, что надо делать в подобных случаях, надолго припал губами к краю, после чего заявил, сверкая сразу же замаслившимися глазками, что теперь готов сразиться хоть со всеми мертвецами мира, пусть их только сюда приведут.

Но Китоврас и Колдун мало обращали внимания на его слова. Кентавр, поудобнее перехватив излучатель, трусцой устремился в лес и сразу же пропал в тени деревьев. Колдун, подождав еще минуту, чтобы посовещаться с Тимом, вдруг плавно взмыл в воздух, заставив Павла от изумления вскрикнуть, и унесся восточным джинном к озеру по самому короткому прямому пути.

Павел проводил его взглядом, потом посмотрел на Тима. Тот стоял совсем рядом, придерживая ощетинившегося Гарма за ошейник, и вся его напряженная фигура говорила о том, что и он хотел бы сейчас легко воспарить над землей и последовать за учителем. Но, пересилив себя, Тим кивнул Павлу на тропинку и, отпустив ошейник пса, побежал вслед за ним между соснами, навстречу Нагльфарку.