Валентин Юрьев - Отбросы

Я тогда ещё мало кого знал на станции, а он фигура слишком яркая, чтобы не заметить. И было видно, что это очень большой болтун, который любит работать на публику. Кстати, тогда он был намного моложе и ярче. И борода чернее.

У раздачи ещё не было ни общего канала связи, ни большого экрана, поэтому все питающиеся могли слушать речь Носорога без помех, а фантазии на тему форм жизни, видимо, были его коньком, и звучали зажигательно, поэтому публику тоже уговаривать не пришлось, получилась такая находка — ягодка!

Для тех, кто не спеша и с омерзением ковырялся в скучной и скудной еде, вместо компота был подан бесплатный концерт, тем более, что многие из них — сами специалисты — примерно знали, о чем шла речь и доклад понимали, не то, что я.

Остаток завтрака прошел на высоте, как под мультик в детском садике. Никогда ещё наша скупая пища не казалась всем такой вкусной. А Грэймс, вот, артист, остался ещё и на вторую смену.

И после этого быстро нашлись энтузиасты, которые развили эту мысль, установили гигантский экран во всю стену столовой, потом мы решили ввести должность внештатного дежурного по информации и теперь его святая обязанность включать в зрительное меню что-нибудь интересное, особенно в те дни, когда ломается печка или тестомешалка.

А потом разрешили из пультовой вести репортажи, как на Земле по каналу новостей, но это произошло гораздо позже…

Пришлось, правда, энтузиастам перепланировать зал, уплотнить посадочные места, получить неплохой втык от начальства за мягкотелость, и излишний демократизм, но это всё такие мелочи, когда при достатке "хлеба" всем остро не хватало "зрелищ"!

Сегодня, я смотрю, по случаю поломки уже крутят баталии из звёздных войн, не про любовь, знаете ли, и не про шпионов, вряд ли это случайно, новость о чужом корабле, несмотря на секретность, уже, по-видимому, просочилась по станции и отразилась на наших дежурных ведущих в телестудии и со злостью опять осознаю, что многие наши планы полетели к чертям.

Народ потихоньку набивается, многих я очень люблю, почти как родных, слава богу, здесь не армия с её жестким церемониалом, с кем-то за руку, кого-то полуобнимая, а с кем-то и в щёчку, хорошо, что побрился, умничка я какой! А вон, наконец, промелькнула бегемотичья задница нашей кормилицы, привет, Джилли, don't cry!

Здесь уютнее, чем везде на станции, висят какие-то лианы, обалдевшие от отсутствия тяжести и принимающие невероятные формы, а за них очень удобно цепляться, как Тарзану в джунглях. И освещение помягче и картины на стенах.

После военных из громоздкого цилиндра шахты для запуска баллистической ракеты кое-как удалили сплошное железо, а уже при мне повесили пластиковую драпировку. Пришлось повоевать с начальством и потрудиться.

Не ковры, конечно, зато стало гораздо приятнее, а уж особенно, когда включили большой экран, на котором изображались и кино, и панорамы пейзажа и наши новости.

Свободные граждане влетают, вращаясь телом в разных плоскостях, тут верх и низ — понятия весьма условные, но сориентировавшись по лианам и фигурам, занимают места, здороваются, получают свой паёк и присасываются к завтраку, скашивая глаза на экран, на котором сейчас страшные пауки высасывают кишки из космонавта, ломая ему кости мохнатыми лапами

Любопытно, может быть для паука космонавт — такая же дрянь, как для нас это непечёное месиво и он предпочел бы сладкую гигантскую муху со своей планеты, так нет же, гад, жуй консервы из скафандра, мучайся как мы!

Я не торопясь процеживаю через себя содержимое пакета, напоминающее по вкусу подбродившее сырое тесто, и запиваю густой серой жидкостью из бутылки, которое идентично первому с добавлением несладкого кваса. Но, как гласит старинная туристская мудрость "Все полезно, что в рот полезло". И не такое кушали!

Помню, как то в горах мы, дежурные, для экономии утреннего времени, чтобы побольше поспать, с вечера сделали бутерброды с сыром. А ночью прошел неплохой ливень, который просочился под крышку котелка, и утром наш завтрак плавал в ледяной воде, а другого уже не предвиделось. Пришлось всем кусать омерзительный хлеб из которого выдавливались в рот потоки воды. Ффу, гадость! Инструктор этого издевательства не выдержал и ушел завтракать к другой группе, в которой была горячая каша. Сейчас бы сюда такой бутерброд…Да и кашу я бы слопал! Эх, мечты!

Плохая еда здесь не впервые и жаловаться на нее некому, потому что все продукты мы делаем сами. Громадная оранжерея, большая лаборатория разведения бактерий и грибов должны были кормить небольшую армию во время атомной войны. Все это натуральное хозяйство передано нашей тюрьме вместе с первоклассным персоналом и оборудованием, да кроме того, с Земли постоянно прибывали новые ученые для работы в уникальных условиях.