Александр Колпаков: Око далекого мира

...У восточной окраины Города Знания на фоне вечереющего неба рисовались секции электромагнитной катапульты, с которой выбрасывались стратопланы. Теранги, Камилл и Леонид едва успели занять места в пассажирском салоне, как на легкой стенке, отделяющей салон от кабины пилота, вспыхнула неоновая надпись: "Старт!". Низко загудели включенные соленоиды катапульты. В мерцании голубых искр стратоплан начал разгон. Со скоростью, вдвое превышающей звуковую, он вырвался из выходной арки катапульты. По тайге прокатился пушечный гром. Наземные генераторы послали вдогонку стратоплану высокочастотный энерголуч, чтобы тот мог продолжать полет.

Словно в калейдоскопе, внизу пронеслись сооружения энергетической централи, леса, горы, долины, потом все заволокло-облачным покрывалом. И вот уже открылась феерическая картина заатмосферного неба. Солнце, полыхавшее в черно-фиолетовой дали, с огромной скоростью покатилось на запад и скрылось за выпуклостью земного шара. Стратоплан летел теперь по инерции, описывая в пространстве параболу, упирающуюся в Берингов пролив. Камилл и Теранги спали, убаюканные мерным гулом двигателя. Но Леонид упорно думал. Он в сотый раз возвращался к видению, так поразившему его воображение. Что это было?.. Особенно пейзаж, который на мгновение возник в вершине столба света?.. Его нельзя было отождествить с каким-нибудь уголком земного. Но может быть, это просто игра световых лучей в атмосфере? Или флюктуации4 частот? Потом его охватило огромное нетерпение. Он хотел бы сейчас, сию минуту быть в проливе.

Его размышления прервал рев тормозного двигателя. Перегрузка вдавила Леонида в кресло, он страдальчески морщился Послышался характерный звук рассекаемого воздуха: выпустив крылья планера, стратоплан вошел в плотные слои атмосферы. В глубочайшей пропасти разлилось зарево огней Чукотска, города с двухмиллионным населением. Робот-пилот бе зукоризненно посадил стратоплан на рельсовую тележку, кого рая окончательно и затормозила его. Шесть тысяч километров. аппарат покрыл за двадцать пять минут, молнией промчавшись над большей частью Азии.

...У входа в аэровокзал Чукотска ученых нетерпеливо под жидал общественный Инспектор.

- Наконец-то!.. У нас тут настоящее столпотворение,- возбужденно говорил он, пожимая Камиллу руку.- Да сейчас сами убедитесь... Вот мой гравиплан. Прошу.

Но в машине Инспектора смогли поместиться еще только двое. Поэтому Леониду предоставили одноместный гравиплан общего пользования.

- Смотрите! - воскликнул Инспектор, когда гравипланы повисли над проливом, недалеко от эспланады Дежнева.

Соленый океанский ветер, насыщенный благоуханными ароматами южных морей, ударил Леониду в лицо. Исполинский световой столб, гораздо более мощный, чем тот, который был на побережье Нукухивы, озарял громадное пространство. Тысячи людей, привлеченных диковинным зрелищем, усеяли эспланаду, трапецеидальное тело плотины Шумилина, перегородившей Берингов пролив, облепили циклопические дуги молов в гавани Чукотска. Повсюду замер пульс кипучей жизни: на плотине остановились тяжелые составы грузовых атомных поездов и даже экспресс Москва Нью-Йорк, пробегающий за сутки семь тысяч километров. Нескончаемый поток легковых и транспортных ВЧ-мобилей прервал свой бег, выплеснувшись по обе стороны автострады, проложенной рядом с ширококолейной железной дорогой. Лишь с аэродрома на американском конце плотины то и дело взлетали аэротакси и вертолеты, набитые зрителями, жаждавшими поближе рассмотреть чудо.

Леонид снова впитывал волнующую неземную мелодию, которая звучала внутри колонны света. Музыка была как будто негромкой и в то же время перекрывала гул центробежных насосов, вмонтированных в основание плотины. Она мощно звала его куда-то, волнуя кровь, требуя порыва, действия.

Камилл и Теранги, перебрасываясь отрывистыми фразами, устанавливали анализатор излучений, напоминавший тор с вписанной в него полусферой.

- Смотри! Изображения! - оторвавшись от прибора, сказал Камиллу Теранги.Тогда воспроизводились окрестности Нукухивы, а здесь... - он умолк, предоставляя Камиллу убедиться самому.

По внутренней поверхности миража в замедленном темпе-плыли сооружения плотины Берингова пролива вперемежку с панорамой Чукотска: похожие на мавзолеи корпуса термоядерных электростанций, питающих энергией насосы плотины; прозрачные крыши парков и садов, здания из алюминия и пластмасс, проспекты и площади; шпили энергоприемников и мачты радиотелеуправления; океанский лайнер, готовящийся пройти шлюз, чтобы попасть из Ледовитого в Тихий океан; памятник Строителю Коммунистического Братства; бешеные водовороты воды, прогоняемой насосами на северную сторону плотины; километровые решетчатые башни маяков, дворцы отдыха и санатории, утопающие в зелени, - большое и малое, массивное и воздушное, все было отмечено красотой, дерзновенным раз махом, монументальностью и целесообразностью.