Александр Колпаков - Око далекого мира

- Мне казалось, что аппарат придет сюда за потерянной чашей, - сказал Камилл. - Но теперь я в этом не уверен... После Сингапура он не появляется второй день, - добавил Камилл с беспокойством.

...Леонид и Камилл не отходили от Всепланетного Зеркала, как назывался громадный телеаппарат, соединенный с электронным мозгом. Прошел день, другой, третий... Мираж словно в воду канул. Леонид потерял всякую надежду.

- Ушел в космос!.. Не вернется... - повторял он, не находя себе места. Что же делать?..

Камилл оставался непроницаемо спокойным. Целыми днями он переговаривался с сотнями людей, скрупулезно анализировал добытые факты и показания приборов, колдовал над многоэтажными формулами, намечая план захвата миража.

Наконец световой столб появился в Австралии, на территории Базальтового Комбината, потом перебросился в Южную Атлантику, где были сосредоточены подводные предприятия землян. Путь миража по земной поверхности был хотя и причудлив, но отражал неизменный интерес его создателей к техническим объектам человеческой цивилизации. Больше часа мираж передавал в космос информацию об освоении Антарктиды, долго колесил по Евразии и Северной Америке. Камилл непрерывно руководил по радио действиями многочисленных отрядов, стороживших на всех материках появление светового феномена, и в короткий срок собрал массу ценной научной информации. Он уже почти наверняка знал, как действовать. Однажды Камилл созвал у Всепланетного Зеркала всю группу исследователей, с которыми работал, и сообщил:

- Теперь начинаем подготовку к захвату аппарата... Если я что-нибудь понимаю в его назначении, он обязательно придет сюда! - Острие карандаша начертило овал, закрывающий большую часть амазонских джунглей. - Это ли не приманка?.. Громадное скопление роботов, землеройных механизмов... Гидротехнические колоссы...

В Амазонии второе десятилетие проводились работы но осушению и расчистке девственного тропического леса. Сотни тысяч роботов и лесных танков неустанно прорубали просеки, выкорчевывали подлесок; другие машины осушали болота, прокладывали шоссе и электромагнитные автострады, создавали плантации ценных тропических культур, строили города и промышленные центры; возводили грандиозную электростанцию на водопадах Энджел-Фолс, соединяли каналами притоки Амазонки в единую водную магистраль. Веками дремавший первобытный лес пробуждался к деятельной жизни...

Камилл передал за океан распоряжение организовать вокруг сооружений Амазонии бессменное дежурство гравипланов и вертолетов, стянул туда сотни мощных генераторов Ф-лучей. В основу его плана захвата был положен замысел Леонида: как только появится мираж, гравипланы окружат его и набросят на большой район сверхпрочную сеть из нейтрида. Потом, стягивая ее к одной точке, поймают "гриб".

- Близок конец, - сообщил на другой день Камилл, встретив Леонида. - Из Амазонии радируют, что для поимки все готово.

- Теперь или никогда, - обронил Леонид, и в его словах Камиллу почудилась недоговоренность. Тень напряженного ожидания лежала на лице Леонида, словно он принял наконец давно обдуманное решение.

И только сейчас Леонид решился навестить Уну: прошла неделя с тех пор, как он прибыл на Нукухиву.

...Леонид медленно брел вдоль берега океана, по аллее, ведущей к Океанологической Базе, где работала Уна. Наступил вечер, и первые звезды зажглись на темно-синем небосклоне. Неожиданно из-за ближайшего хлебного дерева вышла Уна. Леонид не заметил ее, погруженный в свои мысли

- Леонид!..

Он вздрогнул и остановился, почти с испугом глядя на приближавшуюся девушку.

Уна была так же прекрасна, как в те дни, когда они познали счастье любви. Годы прибавили ей лишь больше женственности, мягкого обаяния. Чуть строже стало лицо, глубже и проницательнее взгляд. В ее пышных волосах белела гирлянда цветов, от которых исходил легкий, дурманящий аромат. На сгибе локтя висела изящная корзинка, сплетенная из пальмовых ветвей. Корзинка была наполнена отборными бананами в глянцевитой кожуре, спелыми красными гуавами с бордовой мякотью, просвечивающей сквозь прозрачную кожицу, румяными круглыми апельсинами. Сверху красовалась дыня

- Это тебе. - Она протянула ему корзинку. Леонид машинально принял фрукты. Потом рассеянно поставил корзинку на землю.

- Здравствуй... Уна.

- Я знала о твоем приезде,- сказала она. Приветливость и гордость, нежность и упрек причудливо боролись в ее голосе, в чертах лица, в мерцающих глазах, освещая девушку теплым, как этот вечер, светом.