Наталья Колесова: Просто игра

— Мальчик, уступи леди место…

Сидевший на ее месте парень легко выпрыгнул со скамьи, сказав на ходу:

— Привет, Кошка!

Кошка, мотнув головой, села. Продолжая разговаривать с соседним столом. Улыбка стягивал перчатку. Протянул руку, крепко пожав кошкину ладонь.

— Арнольд, детка…

Арнольд медленно встал и с отсутствующим видом приволок от стойки пиццу. Не спрашивая, налил Кошке полстакана, плеснул понемногу в остальные. Кошка огляделась.

— А где Хан?

Не будет, — доложил Шустрик. — У него дочка родилась. Рыжая!

Кошка невольно заинтересовалась. Хан был черноволосым азиатистым парнем.

— Да ну? В кого?

— В соседа! Так что он пока из дому ни ногой! Носится с бутылочками, сосками, пеленками… Папаша!

— Семья как гибель толкинизма! — мрачно резюмировал Арнольд боднув своим стаканом стакан Кошки. — Поехали — за новорожденную Аньку Игоревну!

Парни общались и по жизни, но Кошка, хоть и испытывала легкую зависть и ностальгию по тусовочности первых игровых лет, поддерживать отношения не стремилась — отчасти из желания как-то упорядочить свою жизнь (как же, ведь Роман не одобряет!), отчасти из-за некоторого возрастного комплекса: игроки, как правило, были много моложе… Правда, иногда болтала с ними по сети — особенно часто с неугомонным Шустриком.

— Сунули нам замену, — сообщил Арнольд, вкусно закусывая. — Новичка. Улыбка в жребий вытянул, пальцы бы ему пообрубать до самых колен… У Мика новые заморочки — сопляка в нагрузку.

Сам Арнольд играл второй год и на том основании считал себя ветераном. Здоровенный парень с белыми коровьими ресницами и почти бесцветными глазами. Кошка боялась, что так и не привыкнет к его гнусавому тонкому голосу. Привыкла.

— И как нагрузка?

— А вон она… — с отвращением сказал Арнольд. Шустрик пропел, глядя через плечо:

— Мы не хиппи, мы не панки…

— Хай! — весело сказал парень, бросая у стола задрипанный рюкзак.

— И тебе хай, — вежливо согласился Шустрик. — Вот это наше подрастающее поколение, Кошка.

Кошка прикусила щеку. Цветастые джинсы, бесчисленные — по локоть "фенечки", серьги в ушах, бандана поверх длинных нечесаных волос… Вот приведет однажды дочь такое сокровище, подумала Светлана. Отпад, подумала Кошка.

— О! — сказал парень радостно. — Кошка! Ты, говорят, в спецназе служишь?

Арнольд подавился очередной котлетой и часто заперхал. Кошка гулко хлопнула его по чугунной спине.

— И что?

— Круто! — парень увалился рядом с Шустриком, не сводя с нее расширенных глаз. — Это ты в прошлый раз Дэна урыла?

— Это какого? — заинтересовался Шустрик. — Их же на Игре, как собак нерезаных!

— Попробуй всех урой, — поддержал Арнольд.

— Ну этого, как его… с Н-ска…

— А, этого! — пренебрежительно махнул рукой Шустрик. — Да наша Кошка его одной левой!

— Одним плевком! — поддакнул Арнольд.

Кошка посмотрела на Улыбку. Капитан сидел, прислонившись спиной к стене, поглядывая то на зал, то на свою команду. И молчал.

Кошка протянула руку, и Улыбка привычно полез за сигаретами. Новичок его опередил — сунул в ладонь Кошки помятую пачку.

— Угощайся!

Она понюхала сигарету и посмотрела на Улыбку. Тот взял пачку и сунул в карман своей куртки.

— У-уй! — сказал парень, тараща глаза.

— Торчать будешь после Игры! — спокойно сообщил Улыбка. — Играешь натрезвяк.

— Нет, ты че, мент, или кто? У вас что тут? Детский сад, что ли?

— Ясельки, — ласково сказал Шустрик, пока Улыбка с отсутствующим видом застегивал клапан кармана. — Будешь хамить капитану, до Зоны не дойдешь. Имя у тебя есть?

— Антон, — пробурчал парень. — Энтони.

— Какой ты, на хрен, Энтони, Лох ты! — информировал Шустрик. — И Лохом останешься до конца Игры. Понял?

Кошка наконец прикурила сигарету от улыбкинской зажигалки. Затягиваясь, пригляделась — капитан, слегка засмущавшись, потер левое ухо. Блеснули две серьги — гвоздик и колечко.

— Ну и ну, — только и вымолвила Кошка.

— А у нас теперь униформа такая, — сообщил Арнольд. — Я вот решил кольцо в нос вставить.

— Ты и так гундосишь.

— Я не гундосю! — с достоинством возразил Арнольд. — У меня хранцузский прононс!

— Прононс у него…

— И вместо кошачьего отряда нас будут называть голубым отрядом, заметил Шустрик.

— Отряд голубых, — мечтательно сказал Арнольд.

— Армия любовников, — в тон ему произнес Улыбка.

Вы как хотите, а я не пидор! — обиделся, а то и встревожился Лох. Шустрик начал оглядывать его с преувеличенным интересом.