Журнал «Если» - «Если», 2009 № 11

Для Никта, вышедшего за ворота кладбища, история только начинается. Из мечтателя-домоседа он превращается в мечтателя-странника. В большом мире его ждут далекие земли и невероятные приключения. Перед нами образ, созданный иной, нежели у Киплинга, идеей самостоятельности. Впрочем, нельзя не заметить определенной нерешительности, присущей юному Никту. Этот недостаток приходится исправлять его потусторонним опекунам. Они все время как бы слегка подталкивают мальчика в правильном направлении. Такой скрытый инфантилизм в любом из главных героев Геймана достаточно четко обрисовывает позицию автора в отношении взросления. Мужчина по-настоящему живет только до тех пор, пока в его душе сохраняется мальчишка.

Очень хороши образы обитателей кладбища. И дело здесь даже не в ярких, самобытных чертах характеров — меньшего от Геймана ждать и не приходится… Поражает странная правдоподобность потустороннего бытия, где-то глубоко внутри возникает уверенность, что так оно и бывает. Тихая дружная семья усопших, завершивших свой жизненный путь, спокойно ждет Конца Дней. Поражает мягкая, не нарочитая толерантность, с которой относятся друг к другу и своему подопечному члены кладбищенской общины. Многим живым стоило бы поучиться терпимости у этих вечных квартирантов склепов и гробниц.

Наставники Никта занимают более активную позицию. Они не привязаны к какому-то конкретному месту и способны оказывать прямое воздействие на внешний мир. Однако, несмотря на свою чудовищную сущность, неизменно справедливы и по возможности аккуратны.

Таким образом, весь негатив, имеющийся в книге, приходит Со стороны живых. Ничего хорошего от общения с людьми воспитанник призраков не получает. Одни боятся его, другие пытаются использовать, третьи — и вовсе убить. Едва наметившаяся романтическая линия обрывается, так и не начавшись. И все же новый Маугли точно так же, как когда-то его предшественник, уходит от своей необычной семьи, близкой по духу, но отличной по природе. Почему это происходит? Может быть, потому что писатель убежден: в большом мире нужно что-то менять. А кому еще этим заниматься, как не живому человеку, познавшему главную тайну посмертного существования: мы способны вмешиваться в ход событий лишь до тех пор, пока дышим.

Гейман обладает удивительной способностью гармонично встраивать в текст заимствованные элементы, а старые заезженные образы и концепции по его воле приобретают свежий, оригинальный вид. В новом романе, как и в предыдущих вещах, очень сильна постмодернистская линия. Помимо регулярных аллюзий с «Книгой джунглей», Гейман широко использует литературный и мифопоэтический потенциал своей родной страны. Старые английские стихи и песенки перемежаются цитатами из Шекспира. Не забывает автор и о своих «любимцах». Например, в мире за упырьей дверью обитают ночные мверзи, существа, описанные Говардом Лавкрафтом в романе «В поисках неведомого Кадата». Правда, несмотря на явную привязанность Геймана к творчеству знаменитого американского мистика, в произведениях ученика нет фирменной лавкрафтовской безысходности. Добро все равно торжествует, даже если его завернули в саван.

«История с кладбищем» — это омут, в который погружаешься и сладко тонешь, пока не достигнешь дна. Простая сказка скрывает в себе больше, чем кажется на первый взгляд. И все-таки это не умаляет ее достоинства именно как сказки, которую приятно перечитывать, уютно устроившись у горящего очага, когда за окном свирепствует непогода.

Николай ОДИНЦОВ

Генри Лайон ОЛДИ, Андрей ВАЛЕНТИНОВ

АЛЮМЕН. КНИГА ТРЕТЬЯ. МЕХАНИЗМ ЖИЗНИ

Москва: ЭКСМО, 2009. — 448се. (Серия «Стрела Времени»). 10 100 экз.

В КБ харьковских фантастов Г.Л.Олди и А.Валентинова продолжает кипеть работа. Уже сконструированы и запущены на полную загрузку механизмы времени и пространства. И вот, наконец, сорваны пломбы с «Механизма жизни» — самого сложного и неоднозначного из трех элементов, слагающих «Земную оперу». Для того чтобы постичь принцип его работы, герру Алюмену и его команде придется отправиться в далекий Санкт-Петербург, в самую берлогу «русского медведя».

От города Петра до Смоленска еще далеко, однако наших знакомых пришельцев ждут в России весьма серьезные испытания. Дело в том, что старый враг братьев Эрстедов, великий и ужасный Эминент, также решил припасть к невскому граниту в компании своих необычных миньонов. Разумеется, северной Венеции есть чем ответить на этот европейский десант. Наши масоны тоже не лыком шиты. Аналогия с КБ не случайна. Из трех книг цикла в последней более других ощущается присутствие закулисной силы, направляющей героев к определенной авторами цели. Олди давно декларировали формирование сюжета и философской основы любого романа именно по принципу конструирования, а не выращивания, подразумевающего определенную вольность персонажей. Известны также случаи, когда герои демонстрировали непокорность уготованной им судьбе. Мотив неизбежности в «Механизме жизни» мог быть введен как раз для предотвращения такого демарша.