Джон Варли - Тысячелетие

— Да, но он же сказал, что видел… — попытался возразить Том.

— Он не сказал, что видел. Не воспринимайте его слова как свидетельство очевидца. Отнеситесь к ним как к последней вспышке уже затуманенного сознания. Де Лизл сказал, что все они мертвые и обгорелые. Не забывайте: он пилот, то есть человек, привыкший водить самолеты. Однако этот самолет вели другие люди. Де Лизл понимал ситуацию лучше пассажиров и имел больше оснований для паники, ибо знал, что все они обречены. Гил Крейн и его экипаж занимались спасением самолета и могли не принимать очевидного, но у де Лизла было достаточно времени, чтобы взглянуть в лицо действительности. Он просто не выдержал и сказал о том, что должно было вот-вот случиться, а именно: что все они погибнут. И он оказался прав.

Такое толкование никому из нас не понравилось, но оно завершило обсуждение, по крайней мере на время. Кэрол, как-никак, эксперт по человеческому фактору. Позже, размышляя об этом, я вынужден был признать, что мне не по душе ее объяснение как раз по той причине, о которой она упомянула: мне не хотелось верить, что пилот мог расклеиться так быстро. Но он мог.

Вечернее совещание — первое из многих — мы провели вскоре после прослушивания пленки из «боинга».

Малый зал был набит битком и все равно не смог вместить всех, кто имел право присутствовать, — а таких набралась бы сотня с лишком. Боюсь, большую часть совещания я проспал, но я умею спать с открытыми глазами, так что никто этого не заметил. Надеюсь.

Вечерние совещания — непременная составляющая любого расследования. Специалисты, работающие над разными аспектами крушения, должны иногда собираться вместе и обмениваться информацией. А кроме того, на совещаниях принимаются решения о главных направлениях расследования.

Мы решили, что компьютер во Фримонте — именно там расположен Оклендский окружной центр авиационно-диспетчерской службы - должен быть обследован группой экспертов. Том наметил в уме подходящих людей. Прочие решения в основном касались отчетов о проделанной работе: их заслушивали, одобряли и велели продолжать в том же духе. Многие физические аспекты расследования требуют довольно длительного времени.

После этого собрание могло затянуться еще часов на десять. Любое собрание имеет такую тенденцию, если ее вовремя не пресечь. На ранней стадии расследования обсуждать, как правило, особенно нечего. Потом мы будем проводить и более долгие совещания, но сейчас, поглядев на часы и обнаружив, что говорильня продолжается уже два часа, я быстренько ее прекратил и посоветовал тем, кто непосредственно не работает в ангаре, пойти домой и отоспаться.

Не все были довольны, но что они могли поделать? Это было мое расследование. На бумаге, возможно, К. Гордона Петчера, но на самом деле мое. Что же касается старины Горди…

Когда народ начал разбредаться с собрания, ко мне с видом гонца, доставляющего плохие известия, подошел Брайли. Я тут же даровал ему прощение.

— Уже понял, — сказал я. — Горди не прилетел, он появится только утром. По слухам, он провел пресс-конференцию в Вашингтоне.

— Верно.

— Забавная, надо думать, была пресс-конференция! Ведь я еще не передал Горди никакой информации — что же, интересно, он наплел репортерам?

— Что ситуация под контролем, наверное. В общем, то же самое, что вы скажете им минут через двадцать.

Я застонал, но деваться было некуда. Прессе обещали конференцию. Судя по всему, она превратится в чистой воды фоторепортаж: меня размножат на фото- и кинопленках и обнародуют в выпусках новостей. Потому что сказать мне им практически нечего.

Я терпеть не могу бессмысленных усилий. А чтобы найти более яркий пример напрасной траты времени, чем пресс-конференции, нужно очень и очень потрудиться.

Плакать хочется, как посмотришь, сколько людской энергии пропадает зря. Неужто и впрямь необходимо присылать репортера из города Канкаки, штат Иллинойс, чтобы показать зрителям «Вечерних хреновостей» расследование крушения в Калифорнии?

И ведь не только телевидение — хотя все самые крупные телестанции семи ближайших штатов прислали своих операторов, — тут были еще и газетчики. Репортеры из Индии, Японии, Англии, а также, если не ошибаюсь, с острова Бали, Мальдивских островов и из Кампучии. Тут были корреспонденты и постоянные обозреватели, в том числе не меньше сотни только из специальных авиаизданий. Тут были ученые из всех университетов страны. Тут были писатели-документалисты, специализирующиеся на злободневных историях, и тут были идейные пиявки, которые присасываются к людям вроде Патти Херст или Гэри Гилмора — в общем, к любому, кому удалось хоть на несколько дней привлечь к себе внимание публики, — а затем нанимают продажных писак и продюсеров и выпускают, наживаясь на чужом несчастье, книжонки и телефильмы. Через пару месяцев мы увидим результаты их трудов — крушение в целлулоидной упаковке типа «Последние секунды рейса номер 35», «Авария!», «Гора Дьябло» или «Столкновение гигантов».