Джон Браннер: Эра чудес (сборник) [Компиляция, сетевое издание]

Спартак подошел ближе, откинул капюшон. Викс замедленно поднялся, странным, взволнованным голосом окликнул:

— Спартак?..

— Да, это я. Хотя, когда мы расставались, у меня не было бороды.

Тут же на лице Викса вырисовалось выражение горькой обиды, он сузил глаза.

— Так и есть, — тихо выговорил он.

Потом сплюнул, повертел плечом — видно, тяжесть карабина утомила его, — и зашагал по направлению к деревне.

Толпа крестьян от удивления смолкла, лишь кто-то в заднем ряду позволил себе засмеяться. Викс на ходу грозно глянул в ту сторону, и смельчак тут же заткнулся.

— Викс! — выкрикнул Спартак.

Куда только девалось искусство самоконтроля, которое он десять лет осваивал на Энануорлде! Он подхватил рясу, приподнял подол и вприпрыжку, неуклюже переваливаясь на ходу, побежал вслед за братом. Задники сандалий зашлепали о пыльную землю. Догнал только после изнурительной пробежки.

— Это все, — переведя дыхание, спросил Спартак, — ради чего ты разыскивал меня?

Викс внезапно остановился, повернулся в сторону младшего брата — пальцы его сжались в кулаки. Он набычился, вскинул голову, вытянулся — видно, хотел взглянуть Спартаку прямо в глаза, а роста не хватало. Затем презрительно сплюнул и все так же многозначительно, с угрозой, сказал:

— Я не мог поверить, я надеялся, что все, что мне рассказывали о тебе, — гнусная ложь!

Спартак невольно усмехнулся — пусть ростом не вышел, зато характер дай Бог любому. Стальная пружина!.. Между тем Викс с прежней обидой продолжил:

— Мне бы никогда в голову не пришло, что сын правителя Эсконела способен в такой момент спрятаться в норке. Плевать ему на справедливость! Ладно, я не хочу никого принуждать силой!.. Дело твое. Я ухожу, отправлюсь на поиски Тиорина — посмотрю, способен ли он разговаривать на языке, который предпочитают честные и храбрые мужчины.

— О чем ты говоришь? — ледяным тоном осведомился Спартак.

Глаза у Викса вспыхнули.

— А-а, ты боишься за свою роскошную бороду! Как бы ее не выщипали! Неужели ты ничего не слышал, что случилось на Эсконеле? Ну ты даешь! Об этом говорят на каждом углу, в каждой таверне, а здесь, на Энануорлде, где хранятся сведения обо всем, что случается в галактике, есть люди, которые, оказывается, туги на ухо?

Спартак наконец овладел собой, восстановил дыхание, проделал несколько ментальных упражнений. Гнева он не испытывал, обиды тоже. Дурное предчувствие навалилось на него — с ним он боролся. Он хорошо знал Викса — это был открытый, честный малый. По пустякам он бузить не станет.

— Мы в основном занимаемся прошлым, Викс. Пытаемся понять, каким образом рухнула империя, что привело ее к такому концу. Настоящее нас мало заботит. Я как раз занимался историей Эсконела… Послушай меня, не перебивай!.. Я занимался Эсконелом, но мой интерес касался прошлого. Последние известия, которые я получил с родины, пришли пять лет назад.

— Рассказывай! Может, эта деревенщина тебе поверит, но не я.

Викс кивнул в сторону собравшихся на обочине крестьян, притихших и стоявших как бараны. Викс неожиданно нахмурился, махнул рукой:

— Кто тебя знает, может, ты на самом деле ничего не знаешь? Все-таки ты мне брат… Ходат мертв и…

— Мертв?! — воскликнул Спартак. — Когда? Как?

В то же мгновение — Викс еще не успел рот открыть — его утянуло в прошлое. Перед ним явилась картина их последней встречи — очертилась ясно и подробно. Вот она, поляна в саду королевского острова Гарда, расположенного посреди великого тропического океана на Эсконеле…

Они собрались в последний раз — три брата, больше никого на поляне не было. Самый старший из присутствующих, Тиорин, затем Викс и, наконец, самый младший, Спартак. Он, как обычно, держался в стороне. С детства привык наособицу… Может, потому что его мать была второй женой правителя, да и происхождением она не очень-то славилась.

Скоро сопровождавшие их слуги оставили принцев одних. Некоторое время Тиорин молчал, младшие братья не решались первыми начать разговор. День тогда выдался чудесный. Издали доносился неспешный рокот прибоя, в траве гудели насекомые. Время для них было самое рабочее — трудись, не зевай, опыляй цветы. Спартак, готовящийся к отъезду, внимательно поглядывал на братьев — хотелось как можно надежнее запомнить их лица. Как ни крути, а после родителей они были единственными близкими людьми.

Оба рыжеволосые, коренастые, грудастые и длиннорукие — сил им было дано немерено. Оба похожи на отца… Таков же и Ходат, который в те дни являлся правителем Эсконела. Спартак резко отличался от сводных братьев — прежде всего ростом и некоторым изяществом фигуры, которое заметно скрадывала сутулость, свойственная всем прилежным ученикам. Он был в мать, родословная которой оставляла желать лучшего. Была она певицей и учительницей, вырастила ее бабушка, которая никогда не распространялась, от кого она зачала вторую жену правителя.