Фредерик Уоллес - Из двух зол [сборник]

Чувство осязания, температура тела и тому подобное было неважно ни для кого, за исключением ученых. Он не думал, что полиция питала к нему научный интерес. Следовало исключить и ощущения.

Его зрение и слух — вот что было им нужно. Они могли видеть то, что видел он; слышать то, что слышал он. В пределах доступного им расстояния бегство снималось с повестки дня. Все могло предать его — какой-нибудь уличный знак блеснет перед глазами, и они сразу узнают, где он находится.

Но существовала же какая-нибудь защита! Ею мог быть любой известный вид радиации. Можно же было как-то отражать проклятые волны!

Он имел дело с неосязаемыми факторами.

Задача полиции была ясна: с его помощью они осуществляли скрытое наблюдение за тем нелегальным миром, который обычно зовется «дном».

Если этот контакт оборвется или если им покажется, что он собирается сбежать, его бесполезность станет очевидной, и тогда в удобное для них время они просто совершат еще один арест.

Жэдивер подошел к экрану. Решение было принято. Действовать следовало спокойно, но быстро.

Робот — банковский клерк появился на экране, и Жэдивер кратко потребовал выяснить, сколько денег на его счету. Небрежно подписавшись, он передал чек.

В ожидании начал укладываться, отбирая самое необходимое. Багажа было немного — только спецодежда. Инструменты и оборудование, за исключением нескольких небольших предметов, он решил оставить. Не к чему брать их с собой. Если все уладится, он сумеет их восстановить, если нет — они только помешают.

Он собрался за несколько минут, а денег все не было. Присев, стал нервно рисовать на бумаге каракули. Наконец звякнул доставляющий парашют: вместе с аккуратно уложенным хрустящим новеньким счетом прибыли деньги — итог многолетних сбережений. Он рассовал их по карманам.

Листок все еще находился у него в руках. Он хотел выбросить его, но пальцы почему-то отказывались повиноваться. Он удивленно уставился на скомканный клок и почувствовал импульс, какой-то внутренний толчок, заставивший его разгладить бумагу.

На ней виднелись какие-то слова, хотя он и не помнил — когда их написал. Дрожащий нервный почерк — как будто писавший страдал нервными заболеваниями. Но несмотря ни на что, это несомненно был его собственный почерк.

Послание от него к нему самому. Нет, не от него самого. Но, разумеется, имелось в виду, что он его прочтет.

«БЕГИ, ЖЭДИВЕР. Я помогу тебе. Твой друг».

Он сел. В мозгу непроизвольно возникло лицо Думьи Филоне. Он не смог бы доказать, что это именно она, но казалось вполне вероятным, что то было дело ее рук. Она, конечно же, знала о схеме, знала задолго до того, как узнал он. Ему вспомнился инцидент с чешущейся кожей.

Когда Жэдивер рассказал ей, она не удивилась. Тогда она исчезла с экрана на некоторое время — по какой причине? Привести в порядок механизм или попросить кого-то заняться неполадками?

Последнее вероятнее: управляющий механизм мог находиться в полицейском участке, а во время вызова она сидела дома. В любом случае механизм, по-видимому, обладал слишком сильным приемником, и она приказала ослабить передачу. Доказывало это лишь одно — энергия, питающая печатную радиосхему, исходила от какого-то механизма, своего рода радароподобного устройства.

И потом кожа его внезапно стала полупрозрачной, позволяя увидеть контур. Как она добилась такого положения, он не знал, но причина казалась ясной: этим способом она могла его предостеречь, и она им воспользовалась.

Послание говорило об одном. Она уже знала об опасности и предполагала, что он не сможет встретить ее в одиночку. Очевидным выглядело и кое-что еще: ее контроль был ограничен — возможно, она могла так поступать только в критический момент, но на его долю еще оставалась самостоятельность решений.

Он быстро открыл доставляющий парашют и вложил в него маленький чемодан с одеждой, затем набрал код, отправивший чемодан в транспортный отдел пограничной зоны. Взамен он получил небольшую узкую пластмассовую полоску с тем же кодом. Чемодан могли выследить, правда, не без затруднений; но лучше, если он окажется в состоянии забрать его до этого. В нынешнем положении не следовало обременять себя лишними вещами.

Он направился к транспортному отделу. Полиция могла продолжать за ним слежку. Пусть. Он позволял им делать то, что они делали и без его позволения. Не успокоит ли их прогулка под наблюдением?

В подземном секторе в сутолоке железнодорожного движения он даже заблудился.