Д Константиновский - Ошибка создателя

- Не сомневаюсь! - сказал я.

- Это мое, - сказал Хемингуэй.

- Ничего! - сказал Юрков.

- Ну, пора, - сказал я.

И мы выехали в усадьбу...

Решили начать с того самого бара. Он произвел на меня, в общем, приятное впечатление. Я высказал свое мнение о баре и старике-австрийце, который встретил нас там; Юрков воздержался от комментариев и сказал, чтобы я не болтал о постороннем за работой.

Работа наша заключалась в том, что мы сидели в баре и ждали.

Примерно через час Юрков вспомнил: за вредность полагается усиленное питание. Но едва мы сделали заказ, как в дверях появился человек определенно не здешнего вида. В нем мало что напоминало обитателя фермы - и в одежде, и в манере держаться. Что касается последнего, то он, пожалуй, был пьян...

Юрков мгновенно исчез.

Удачно использовав то обстоятельство, что старикавстриец (а вошедший, заметил я, поздоровался с ним) уже все приготовил на две персоны, я без труда заполучил незнакомца к себе в соседи.

Мы выпили. Знакомство, таким образом, состоялось.

Он спросил, для кого я заказывал салат, которым он закусывал, ( я только сокрушенно вздохнул, намекнув на длинную, грустную и безнадежную историю... Он пообещал мне - если я когда-нибудь все же решусь поведать ему о горестях своих, то он с удовольствием выслушает меня и поможет всем, что окажется в его силах. Затем мы перешли к модной теме: на службе ничего не сделаешь, без конца отвлекают пустые хлопоты. Он поддакивал, а потом, разумеется, приступил к рассказам о себе. Сюда, в усадьбу, он приезжает именно для того, чтобы поработать, наконец, над своей темой; вообще-то он неудачник, но вот теперь решил форсировать работу и, как сказано, наезжает сюда, в усадьбу, чтобы иметь несколько дней в неделю для настоящего раздумья.

Я решился. Я сказал ему, что на работе у меня появился новый коллега. Нежелательный субъект. И что я не могу от него избавиться.

Он задумался. Он ведь обещал помочь мне. И спросил меня, где я работаю.

Я назвал собственную лабораторию.

Тогда он улыбнулся и сказал, что знает эту лабораторию, тематику ее знает: роботехника и так далее. Выяснилось, что ему известно и большее:

- Ваши ведь выжили недавно одного типа...

Я изобразил удивление. Сказал, что недавно у нас один человек уволился, но подробности мне совсем неизвестны.

- Они как приехали сюда дружной компанией... - пробормотал незнакомец, доливая себе. - Да как он потом отсюда рванул...

Тогда я пошел в атаку и прямо спросил, не знает ли он, как это сделали. Ответом мне был его вопрос - где мой конкурент.

Конкурент? Кажется, я на верном пути...

Я сказал, что вот жду его, он должен появиться с минуты на минуту.

- Ты мне, главное, не мешай... - сказал незнакомец. - Заказывай.

Я заказал бутылку. Когда появился и подсел к нам Юрков, незнакомец дал мне понять, что я должен оставить их наедине. Всем своим видом он показывал, что всерьез занялся моими делами, и улыбался мне едва ли не отечески.

Я подумал, - сколь обманчива упаковка, в которой существуют добро и зло! Юрков кого угодно способен вывести из себя тем, в какой своеобразной манере он заботится о людях. А этот - подкупает...

Итак, я оставил их вдвоем.

Я неважно чувствовал себя от употребления алкоголя и решил использовать время для того, чтобы сделать укол. В маленькой амбулатории, дожидаясь вызова в процедурный кабинет, я продолжил чтение очерка о Станции, - я не расставался с этим журналом:

"Человека всегда трудно понять, даже близко знакомого. Очень трудно понять человека. И я волновался - пойму ли я Юркова?

Мне приходилось видеть Юркова в разных ситуациях.

Везде он казался одинаково неторопливым, добродушным, необычайно вежливым и тонким человеком. Просто он всюду оставался самим собой. И когда слушал музыку. И когда показывал мне на вездеходе окрестности Станции. И когда стоял за пультом. И когда руководил исследованиями или танцевал.

Ему показывают новую задачу. "Так, так... Это ясно. Возьмите. А, вот тут неясно. Это уже интересно... Сделаем вот так! Ну, в таком виде можно уже и роботам отдавать". Бывает, роботам неделю решать, а он посмотрит - цепко, пристально и скажет ответ. Роботы помучаются, повычисляют - верно. Это озарение таланта, молния интеллекта.

Необыкновенные люди! В жизни ученого - что-то от жития святого. Начиная с одержимости. Не преклоняться перед ними невозможно..."

12. Рассказывает Юрков

- Я тебе глаза открою! - заявил мне этот тип.

Понятное дело, я заглядывал ему в лицо и ждал волнующих откровений. А он доедал мой салат. Надо же!