Полина Копылова - Преданные и предатели (Летописи святых земель - 2)

- Какие высокие слова! Прямо как в рыцарских романах. И как нелепо они звучат здесь! Элас, за то время, что мы его знаем, он посмел совершить множество куда более гадких вещей! Он отрубил руки Этери, казнил сотни наших братьев, он спит с королевой, он самочинно погубил Энвикко Алли, и ничего ему за это не было, так почему же ему не призвать в свой дом и твою сестру, не приказать ей раздеться, не повалить ее на кровать, не...

- Замолчи!

- Не замолчу. Неужели ты, говоривший еще недавно о том, что Ниссагль наша тень, так и не понял, что он давно уже смеет все не только в этих стенах. Он всесилен, для него нет законов, потому что он сам себе закон. И ты после этого, содрогаясь от боли при каждом слове, начинаешь вдруг кричать о том, что он не смеет трогать твою сестру. Ха-ха-ха! Мы проиграли и лежим в пыли у золотых каблуков королевы, вот что я тебе скажу. И не кричи - я не хочу, чтобы ты получал пинки от охраны.

Эзель замолчал; чтобы успокоиться, он вдыхал холодный воздух.

- Прости за эту горькую правду, Элас. На воле я вижу слишком много печального, чтобы утешать тебя в тюрьме, - наконец сказал он после долгой паузы.

- Что на это скажет мой отец? Как я буду смотреть ему в глаза?.. От него были вести?

- Нет пока. Как в воду канул. Все ждут. Мы уже думаем отправить кого-нибудь ему навстречу, потому что ты растревожил клубок змей, Элас, они расползаются и начинают жалить, и твоего отца надо об этом предупредить. Я понимаю, ты хотел покончить со всеми разом, но... ты придавил одну змею и разозлил всех остальных. Доносы множатся. Меня держат в золотой клетке, но даже я чувствую, что творится в Эманде. Им уже мало ходить за мной по пятам, они хватают людей из моего окружения. Прости еще раз, кажется, я совсем тебя доконал...

- Время вышло! - крикнули в распахнутую дверь.

Беатрикс уже начала ходить, держась за стену, припадая на ушибленную ногу, подолгу останавливаясь для отдыха. Сама себя она именовала "параличной" ударилась она действительно левым боком - левая рука и левая нога плохо сгибались, и лицо слева было в ссадинах - по счастью, таких, что должны были скоро зажить, не оставив следов. По пятам за королевой, причитая и бранясь, ходила Хена - лекари вставать не разрешали. Но Беатрикс была упряма - целыми днями ходила по покоям, морщась и ругаясь, потому что все-таки было больно. Она часто капризничала, призывая к себе то одного, то другого вельможу, или порой отсылала всех вон, вытягивалась на жарких мехах, угрюмо глядя куда-то в угол, где в полумраке различались причудливые фигуры на травянисто-золотистых, из Марена привезенных шпалерах.

Из докладов Ниссагля явствовало, что в заговоре участвовали чуть ли не все Этарет. Иногда ей казалось, что Ниссагль в своем рвении давно уже вышел за все возможные границы крамолы и попросту хватает всех, чьи имена срываются с искусанных во время пытки губ. Но, с другой стороны, как определить границу крамолы? Начинается с вольного слова, кончается кинжалом в рукаве. Пускай хватает всех подряд. У Ниссагля даже заносчивый Элас запел по-другому. Пускай пожалеет, что на свет родился. Взгляд ее вяло скользил по отполированным виткам толстых колонн балдахина. В спиральных бороздах блестел малахит. Сверху свисала длинная пыльная бахрома - в покое не было сквозняков, пыль толстым слоем лежала повсюду. Когда она поправится, прикажет сделать уборку. Явился Гирш. На приемы к ней он всегда одевался подчеркнуто роскошно, и она давно позабыла, сколько ему на самом деле лет, так умело он скрывал свой истинный возраст. Сегодня он облачился в бурый камзол, покрытый крупными четырехугольниками золотого шитья и отороченный куницей. У пояса висел тяжелый тесак, что был Гиршу более по руке, чем меч.

- Что скажешь, беспощадный и справедливый?

- Все то же, Беатрикс. Имена, имена и еще раз имена. Я задавал вопросы об Оссарге, не могу сказать, чтобы совсем без толку. Но там еще рыть и рыть. Из одного покушения получается два дела - одно о заговоре, другое о мятеже.

- Ну и с Богом. Когда, скажи, мы боялись крови?

- Никогда, Беатрикс.

- Вперед без всяких сомнений, мой рыцарь! Он подумал, что можно удачно перевести разговор в нужное ему русло.

- Ах, ваше величество, я больше недостоин называться вашим рыцарем и носить титул вашего дворянина. Я достоин участи несчастного Алли.

- Как так? - Беатрикс поняла, что он шутит, и ждала продолжения.

- Видите ли, я совершил нечто ужасное. Я вам изменил.

- Да? Позор! Каким образом?

- Я... во-первых, совратил Лээлин Аргаред.