Александр Карнишин - 13 плюс

Эта фантазия, подсказывали титры, спасла Женькину психику. И хотя он потом долго болел, но все-таки выздоровел. Потому что у него гибкий ум.

— Да, — кивнул он. — Кушать очень хочется.

После ужина и просмотра фильма — шел какой-то старый, даже не цветной еще, про шпионов и врагов — он сказал, как раньше:

— Спокойной ночи, папа.

— Спокойной ночи, сын, — сказал Марк.

Он попытался проводить Женьку в постель, но тот посмотрел удивленно. Ну, раз выздоровел — какая помощь? И Марк сразу сконфузился, убрал руки, и только потрепал сына по голове перед тем, как тот закрыл за собой дверь своей комнаты.

Когда все успокоилось, Женька тихонько встал с кровати и подошел к окну. За окном было черно, и только очень далеко внизу слабо подмигивали огни перед подъездами. Скоро и они погаснут. Экономика и рациональность.

Он вернулся к столу, нажал на кнопку. Время было еще не самое позднее, и компьютер не отказался поработать. Мягко-мягко поддались клавиши, на экран поползли буквы, собираясь в слова:

«Сашка не понимала, как можно ходить медленно. Медленно — это так тяжело! Поэтому, наверное, быстро устает бабушка. Она всегда ходит медленно. А Сашка не устает, потому что бегает. На улице было уже тепло, пальто давно висело на своем месте в шкафу. И грязь, недавно настырная и липкая, уже продубела на степном ветру до каменной твердости. Сашка бежала со всех ног вверх по тропинке на кручу, к обрыву. Постояв на обрыве и дождавшись, когда покрасневший диск солнца коснется краем горизонта, она распахнула руки навстречу весенним ветрам, вытянулась во весь рост — она подросла за зиму, поднялась на цыпочки, вдохнула всей грудью запах степи и далекого леса, запах ручья из балки и запах оживающих вишен на окраине села, рассмеялась счастливо и взлетела прямо вверх.

— Во дает, — вылезли наверх неразлучные близнецы Пашка и Петька. — С зимы, поди, не летала. Как Дед Мороз ее привез, так и сидела дома. Даже болела, говорят.

— А здорово у нее все же получается…

— Ага. Писателем, наверное, будет»

Вечером Сашка, убедившись, что задания в основном выполнены, открывала старый сохраненный текст и, задумавшись на миг, с улыбкой продолжала его:

«После болезни к Женьке никто в школе не приставал. Как-то так вышло, что все вдруг забылось, и даже его сочинение больше не разбирали.

А по вечерам он продолжал писать свою повесть про Сашку. И еще про Деда Мороза, которого, говорят взрослые, просто нет. Он сказка, фантазия, но не вредная фантазия.

Конечно, не вредная, хмыкал Женька. Вон как Сашку унес на санях. И никакого двигателя не было и лошадей и оленей — тоже. Бесшумно и быстро. Раз — и увез. Наверное, думал Женька, тут эффект антигравитации. Он задумывался на несколько минут, пытаясь продумать антигравитацию, но пока не очень получалось.

Тогда он писал, как Сашка бежит по склону все быстрее и быстрее, а потом отрывается от земли и парит в воздухе, опираясь на весенние ветра. И кричит и поет от радости, а на нее смотрят с улыбкой ее друзья и бабушка и родители. Родители приехали опять, и теперь будут чаще бывать дома. Говорят, у Сашки будет братик осенью.

Потом Сашка идет домой и ужинает там со всеми вместе за большим круглым столом, и договаривается с родителями, чтобы можно было Женьку вытащить хоть на денек летом в гости.

— Ну, если дед Мороз не возражает, — смеется ее отец.

— Он не возражает, не возражает, — хохочет Сашка.

Тут Женька останавливается и думает о Сашке и о Деде Морозе. Дедов Морозов не бывает, потому что он — сказка. Но сказка — это когда чудо. А то, как в темноте они вдруг нашли с Сашкой друг друга — это как раз чудо.

Он покатал эти мысли с бока на бок, выискивая ошибку. Ошибки не было. Пусть это был не Коридор, пусть — пересечение миров. Все равно это — чудо. А раз чудеса есть, значит, есть сказка. А раз так, есть и Дед Мороз. Просто взрослые не видят чудес и не понимают их.

Женька улыбается удовлетворенно и дописывает, как возится под Сашкиной кроватью домовой и скрипучим голосом говорит:

— Да не возражает он, не возражает. Пусть парень порезвится… Пусть полетает…»

Сашка улыбается тоже. Она смотрит на календарь и начинает высчитывать, когда возможна встреча. А потом не одеваясь выскакивает на крыльцо и шепчет в ямку, пробитую в сохранившемся в тени сугробе:

— Дедушка Мороз, пусть чудо случится, и Женьке повезет. А то он не верит, что можно взаправду летать. И в Деда Мороза не верит…