Алексей Корепанов - Две стороны неба

- Открой, Софи! - очевидно, не в первый раз безнадежно сказал Антоневич и подождал. - Открой, умоляю! Слышишь, у-мо-ля-ю! - в его голосе зазвучали жалобные нотки. - Молоденького ведь нет у тебя, я же знаю. Видели же его в коридоре. Открой, сука! - заорал он вдруг, изо всех сил осыпая дверь ударами. - Выломаю к черту!

Роберт шагнул к нему и молча оттолкнул от двери. Антоневич быстро повернулся и злобно нахохлился.

- А, ты опять здесь, гаденыш! - зашипел он, сжимая кулаки. - Опять мешаешь! Ни себе, ни другим?

Он неожиданно почти без замаха ударил Роберта в лицо. Роберт покачнулся, но устоял на ногах. Антоневич был чуть ли не в полтора раза выше, длиннорук и к тому же взбешен. Роберт отступил к стене и полез в карман за пистолетом. Теперь он все время носил пистолет.

Антоневич растерянно опустил руки и замер, с испугом глядя на пистолет.

- Иди отсюда! - сказал Роберт сквозь зубы. - Давай, Длинный!

Антоневич, не сводя глаз с пистолета, неуверенно попятился, быстро повернулся спиной, побежал, покачиваясь, и крикнул издали, из-за изгиба коридора:

- Я тебе это припомню, гаденыш!

Роберт спрятал пистолет.

- Роберт!

Софи открыла дверь и глядела на него испуганными заплаканными глазами. Она была в коротком халате, разрисованном яркими разноцветными спиралями. На ее лице не осталось никаких следов косметики и Роберт с удивлением отметил, что от этого Софи только похорошела, несмотря на припухшие глаза.

- У тебя кровь!

"У, Длинный! - Роберт осторожно потрогал разбитые губы. - До чего же костлявый кулак!"

- К тебе можно?

- Входи.

Софи отошла от двери и устало села на кровать. Роберт огляделся - все то же самое, что и у него, только намного больше порядка - и опустился в кресло.

- На, вытри! - Софи бросила ему полотенце, подождала, пока он кончит осторожно возить им по разбитым губам. - Ты что, Роберт?

Роберт пожал плечами.

- Так...

Губы Софи задрожали. Она упала головой на подушку и заплакала, и ее волосы черной волной потекли по плечам.

- Ко мне никто... так...

Роберт растерянно молчал. Наконец Софи затихла, только изредка порывисто вздыхала, совсем как ребенок.

Они расстались совсем недавно - Софи пошла к себе, а Роберт в обсерваторию, - но ему казалось, что прошло уже очень много времени с тех пор, как Софи рыдала в темном кинозале.

Софи подняла мокрое лицо и заглянула в овальное зеркало, висевшее на стене у изголовья.

- Ох, какая я страшная! - горько сказала она, отводя рукой упавшие на лоб волосы.

Роберт мягко улыбнулся, любуясь ею.

- Ты красивая, Софи.

- А-а!

Софи махнула рукой и покачнулась, и Роберт только сейчас заметил, что она все еще пьяна.

- Ты опять ходила в бар?

Он сказал эти слова и сразу пожалел об этом, потому что совался туда, куда его не просили, и Софи должна была ответить грубостью. Но Софи молча кивнула, достала из-под подушки скомканный платок и вытерла глаза.

- Я там такого наговорила, что одноухий скот грозился пристрелить... И пусть! - Софи упрямо мотнула головой. - Все равно разнесу к чертям! Все это скопище кобелиное! Вот только взрывчатку достану...

Она неожиданно замолчала, поднесла ко рту прядь длинных черных волос и стала задумчиво перебирать их губами. Ее широко раскрытые глаза невидяще уставились в пол.

"А ведь это, наверное, выход, - устало подумал Роберт. - Может и в самом деле на том свете всем нам будет лучше?.."

Медленно текли минуты. Мимо каморки неторопливо прошел кто-то, насвистывая странный, очень знакомый мотив. Роберт сидел опустошенный, не думая ни о чем, механически повторяя про себя этот стихающий в глубине коридоров медленный мотив, удивительно знакомый, словно услышанный когда-то во сне.

Софи внезапно вздрогнула и очнулась от тяжелого оцепенения.

- Что это?

Она испуганно посмотрела на Роберта блестящими глазами.

- Что? - не понял Роберт.

- Там, в коридоре...

Роберт пожал плечами.

- Не знаю. Свистит кто-то.

- А! - Софи неестественно, словно через силу, засмеялась. - Что-то знакомое...

- И ты слышала? - удивленно спросил Роберт.

Софи молча кивнула. Странно знакомый, очень знакомый мотив стих в коридоре, но продолжал звучать в голове Роберта.

Софи внезапно сказала:

- Знаешь, мне вдруг почудилось, что это мой папочка.

Ее глаза заблестели еще больше. Она показала на стенной шкаф и заговорила громким прерывистым шепотом:

- Иногда проснусь... когда одна... а там, у шкафа, стоит... Заберусь с головой под одеяло, притаюсь... И все равно чувствую, что он там стоит... Стоит, ждет, когда подойду... А я боюсь!