Алексей Корепанов: Горькие яблоки

Эта убежденность еще

более окрепла после того, как Марк посетил городские развалины на вездеходе, взял пробы воздуха и грунта и не нашел следов химического или радиоактивного заражения.

Несколько дней они занимались

орбитальной телеразведкой и обнаружили множество других безлюдных городов и поселков на двух небольших клинообразных континентах, расположенных в восточном полушарии. Западное полушарие было сплошным океаном.

А ведь жизнь на планете бурлила. Летали птицы

и косяками ходили рыбы, и по равнинам бродили стада каких-то медлительных косматых животных. И только создатели городов словно под землю провалились.

Под землю? Нет, никаких более или менее обширных

пустот тоже не было зарегистрировано. Три десятилетия активной деятельности Службы Дальнего Поиска на других планетах позволили создать и опробовать довольно надежные методы обнаружения внеземных цивилизаций, и экипаж КДП не сомневался: планета, занесенная в Общий Регистр под исследовательским номером двенадцать-тридцать четыре по шкале планет земного типа, действительно безлюдна. Население исчезло, как судовая команда с "Марии Целесты" или, скажем, как экипаж с транссистемника "Оберон".

Из очередной поездки в покинутый город Марк

привез сведения не просто неутешительные. Он привез сведения

непонятные. За четырнадцать часов работы в городе он не обнаружил ни одной книги, ни одного рисунка, ни одной записи, ни одной фотографии

- ничего такого, что могло бы хоть намеком пролить свет на жизнь планетян. Ничего, кроме безликой бытовой утвари, всяких там холодильников, пылесосов и кастрюль-скороварок. Ничего.

Их капсула не

могла самостоятельно перемещаться по планете, неофициально нареченной экипажем Покинутой, так как служила только средством доставки, телезонды не могли залететь в каждый дом каждого города и поселка, а вездеходу для такой работы понадобился бы не год и не два. Система жизнеобеспечения капсулы была рассчитана на двадцать дней поиска плюс три аварийных - но никак не больше. Служба Дальнего Поиска была ограничена теми возможностями, которые мог дать объединенный энергокомплекс Солнечной системы. И с этим приходилось считаться.

Норман вылез из люка, осторожно опустил на пол ящик тестера. Сел, привалившись спиной к стенке блока питания, слушая монолог Марка перед микрофоном.

- Вот что, - произнес он, когда Марк замолчал. - Не

очень нравится мне наш блок питания. Не хочу каркать, но вспоминается Анджей.

- Что, уже четыре точки? - Марк сбросил ноги с панели и повернулся к Норману. - Быстро однако.

- Нет, пока две. Еще одна

поездка и хватит, будем отчаливать.

- Только съездить надо подальше.

- Посмотрим.

*

Садовников перекусил в столовой, посидел немного под

липами на бульваре, чтобы скоротать обеденное время, а потом поехал в типографию. Оттуда он позвонил в приемную уточнить обстановку, и секретарша Валя передала просьбу шефа быть в шестнадцать на районном совещании во Дворце культуры. Садовников беспрекословно согласился, заскочил в сберкассу заплатить за квартиру, а потом добросовестно отсидел два часа в душном зале и добросовестно все выслушал и записал. К семи он уже благополучно прибыл домой, освежился под душем и направился к Ольге. До отпуска в селении на берегу осталось одним рабочим днем меньше.

Ольга жила далековато, в новом районе, и им еще

предстояли мытарства по обмену квартир. Но мытарства Садовникова не пугали, он предвкушал эти приятные хлопоты. На конечной остановке он вышел из трамвая, купил у бабок гладиолусы и зашагал к дому Ольги.

Дом был крупноблочный, пятиэтажный, с неряшливо заделанными стыками. На балконах висело белье. Солнце угомонилось и кануло за крыши, в воздухе разносились удары доминошников. От остановки, обгоняя Садовникова, торопились женщины с продуктовыми сумками, впереди, пошатываясь, брел молодой человек с такими же, как у Садовникова, гладиолусами, подметая тротуар крупными бутонами.

Садовников шел не

спеша, отыскивая взглядом Ольгино окно. Ольга в милом белом платьице стояла на балконе, облокотившись на перила, и задумчиво смотрела на трамвайную остановку. Он помахал букетом, но она не заметила. "Оля! - хотел крикнуть Садовников, но не крикнул, а заторопился к подъезду, возле которого чинно устроились на скамейке пенсионерки.

У кустов за

спинами пенсионерок стояли подростки - два мальчика и девочка - и смотрели на окна. Напротив них, на подоконнике, полулежал мужчина в майке и с папиросой и поплевывал на траву. Садовников почти поравнялся с подростками, и тут девочка размахнулась и бросила что-то,