Алексей Корепанов: Найти Эдем

Павел потягивал кисловатое пиво, строил планы на будущее. Через месяц он собирался просить Совет направить его в полицию, а до того доделать беседку во дворе, а потом подняться на лодке по Иордану до Устья, а дальше по Ховару, и попробовать добраться до истоков - так далеко в той стороне он еще не бывал. Пиво слегка туманило голову, напротив него за рассохшимся скрипучим столом деловито поднимали и опускали кружки Длинный Николай, Авдий и Вацлав, и Павла опять потянуло порассуждать, поделиться своими мыслями - хотя бесполезное это было занятие - тем, о чем думалось давно, еще с юношеских лет. Тогда он не мог общаться с людьми, но теперь, спасибо Колдуну, был совершенно здоров, а в пеших походах по Лесной Стране вообще не имел равных.

Питейка наполнялась гулом, подручные Ревекки (в этом месяце помогали голубоглазая Ирина с набережной и степенная Агарь Филипенко) распахнули окна, но все равно над столами клубился сизый табачный дым. Дверь то и дело открывалась, впуская жителей близлежащих кварталов. Павел увидел отца, помахал рукой, приглашая, но отец был с приятелем - постоянным плотником Иштваном - и направился вместе с ним в дальний угол за бочками, где собирались любители крепких напитков и игры в "подкидного дурака" на интерес.

- Слушайте, парни. - Павел подался через стол к Длинному Николаю, Авдию и Вацлаву. - А все-таки Создатель чего-то недодумал, я уже говорил.

Он действительно это уже говорил, только всякий раз ему выпадали другие собеседники, потому что состав рабочих бригад постоянно менялся. Авдий с Вацлавом переглянулись и продолжали молча и медленно потягивать пиво, а Длинный Николай не сводил затуманенного взгляда с голубоглазой Ирины.

- Смотрите сами, - настойчиво продолжал Павел, возбужденный пивом. Создатель сотворил Лесную Страну, подцепил в небе солнце, развесил звезды и дал жизнь предкам-основателям. А зачем, спрашивается? - Павел поочередно оглядел лица слушателей. Лица оставались довольно-таки безучастными, но ощущаемый им общий фон был благожелательным. - Все мы работаем, все одеты, обуты, захотим - вот тебе и яблоки, вот тебе и апельсины. - Он кивнул на блюдо со слегка удлиненными коричневыми и нежно-голубыми пушистыми плодами, которое только что поставила на стол Агарь. - А есть мы редко хотим. Все, слава Создателю, здоровы...

- А говорят, в Эдеме двое на той неделе поплыли через Геннисаретское, и обоих мачтой пришибло чуть не до смерти, - лениво произнес Авдий, поднявшись, чтобы прикурить от свечи.

- Да я же не о том! - воскликнул Павел, обрадованный, что его, оказывается, слушают. - Здоровы - то есть, не болеем. То есть, почти не болеем, - поправился он, потому что все-таки была Безумная Лариса (хотя безумная ли?), и был когда-то немой и все равно что безногий мальчик Павел Корнилов. - В общем, жить бы и жить. Но вы смотрите, что делается: на десять умерших приходится только один родившийся, и врачи бессильны что-то изменить. Я специально не подсчитывал, конечно, но примерно так оно и есть. Что же получается? Создатель сотворил людей, люди создали города, дороги проложили, мосты построили - а в итоге нас все меньше и меньше, и если так дальше пойдет - через сотню-другую лет тут будут сплошные кладбища. Вся Лесная Страна будет сплошным кладбищем, понимаете?

- Ты бы не очень шумел, - сказали рядом.

Павел повернул голову и обнаружил незаметно подсевшего к столу Седого Даниила, как всегда подтянутого, выбритого, в белой куртке с аккуратно заштопанным рукавом. Седой Даниил сидел неподвижно и прямо.

- А что? Я просто рассуждаю. И это еще не все. Возьмем предков-основателей. Они ведь были творцами, они же фантазировать умели, и как фантазировать! Мы разве сможем написать такие книги? Новую Библию сможем придумать? Мы разве что-нибудь вообще можем написать? Какой же фантазией нужно было обладать, каким громаднейшим воображением, чтобы создать, продумать до деталей, до мельчайших подробностей целые миры, выдумать и расписать так, что в них просто хочется верить! А мы? Мы даже не знаем могил этих людей. Умеем ли мы так фантазировать? - Павел навалился грудью на стол, ожидая ответа от полудремлющих слушателей.

У Авдия и Вацлава был скучающий вид, они даже пиво пить перестали и моргали в дыму, а Длинный Николай дремал, привалившись спиной к столбу, подпирающему потолок. Потом Авдий вытер рот рукавом и неторопливо сказал:

- Безумная Лариса, помнится, тоже стихи писала.

- Какие стихи? - удивился Павел.

- А не помню какие. - Авдий вяло пожал плечами. - Да только писала.