Алексей Корепанов - Прыжки 'Прыжка' - Часок перед работой

Пархоменко тоже поднялся и загородил дорогу к "Прыжку". Медведев покачался с пятки на носок и пожал плечами.

- Если настаиваешь - давай. Послушаем.

- Не пожалеешь, - пообещал Пархоменко. - Бабушка моя по отцу умерла семнадцать лет назад, а дед погиб намного раньше. Энно, эпицентр "черной вспышки". Но я о нем наслышан. Знаешь, в книгах обещают там для возлюбленной всех драконов перебить, злых великанов извести, луну с неба достать...

- Почему в книгах? В молодости сам обещал. И доставал.

- Ну вот. А дед мой посулил путешествие в такие края, где никто никогда... И, судя по paccказам бабушки, выполнил обещанное. Бабушка говорила, это было как сон, как тысяча разноцветных снов... Они с дедом, Сергеем его звали, несколько дней в таких краях провели, что нигде не описаны, потому что никто никогда не видал этих краев. Она ведь так и не смогла понять, снилось eй все это, или внушение, или на самом деле было?..

- Ну а мораль? - нетерпеливо спросил Медведев и тут же насмешливо добавил: - Хотя мораль-то ты уже предварительно огласил: мы способны на такое, что и не мерещилось самым сверхмудрым инопланетянам. А посему себя надо познавать, а не мотаться по Заземелью. Опять же, расходов меньше. Стоило ли в Дальнюю идти, а, Ванюша? Сидел бы себе дома, смотрел в зеркало.

- Стоило. Пойдем, покажу кое-что.

Пархоменко зашагал по примятой траве, возвращаясь к реке по собственным следам.

- Эй, Ваня, а как же насчет того, чтобы приступить к работе?

- Пойдем, тут недалеко, - не оборачиваясь, ответил Пархоменко.

Медведев опять пожал плечами и, насвистывая, направился следом.

Они дошли до неширокой ложбины, наклонно ведущей к реке. Вдали уже была видна серая вода и лоскуток красноватого песчаного берега на другой стороне. Медведев догнал напарника, похлопал его по плечу и укоризненно протянул:

- Эх, Ва-аня. Знаю, что ты хочешь показать. Дошел путем несложных умозаключений. Протестуешь против моего кажущегося, подчеркиваю, кажущегося равнодушия к красотам нового мира? Часок мой традиционный тебе не нравится. А не является ли главным в любой совместной работе взаимная терпимость к безобидным привычкам партнера?

Пархоменко молча спускался к воде, а Медведев продолжал рассуждать: "--"

- Значит, берег скалистый, говоришь? Осталось выяснить имя твоей бабушки. Как ее звали?

- Айрин, - коротко ответил Пархоменко.

- Та-ак. Значит, Айрин и Сергей. Здесь были Айрин и Сергей. Или что-то в этом роде. Ну и чем ты начертал сии словеса?

Пархоменко резко остановился, повернулся к Медведеву и медленно, с расстановкой произнес:

- Ты угадал, Луис. Там написано именно это, прямо на скале. Очень стойкой, судя по всему, краской. Но писал не я - нет в нашей коробке никакой краски, ты же знаешь. А надпись есть. - Он немного помолчал и виновато улыбнулся. - Согласен, не самое лучшее - разрисовывать скалы. Но откуда им было знать, что через несколько десятков лет мы и сюда доберемся?

- Действительно, - с иронией согласился Медведев, - знать им было неоткуда. А краской ты мог разжиться и до старта. Ради хохмы.

- Ладно. - Пархоменко махнул рукой. - Пошли назад, кончился твой чаcок. Есть время сидеть, и время работать, как ты говоришь, дополняя мудреца.

Медведев внимательно посмотрел на него. Зеленая трава шуршала под ветром, лиловые облака пытались утащить за собой бледное солнце. Немного поколебавшись, Медведев размашисто зашагал к реке, высокий, крепко сбитый, в хорошо сидящем синем комбинезоне. Пархоменко посмотрел ему вслед и медленно направился вверх по склону, туда, где возвышалась на фоне леса серебристая громада "Прыжка".

Медведев дошел до реки, повернулся лицом к скале и застыл, скрестив руки на груди. Лиловые облака клубились в небе пятьсот седьмого нового мира.