Алексей Корепанов - Станция Солярис

Черная Афродита. Приступить к делу прямо сейчас, ночью, пока Снаут спит. Мне очень не хотелось, чтобы он застал меня за тем занятием, которому я намеревался посвятить оставшееся ночное время. И никакие моральные соображения уже не могли удержать меня от осуществления того, что я задумал.

Хари по-прежнему не шевелилась и мне стало не по себе. Сердце сбилось с ритма, где-то под ребрами возник, исчез и опять возник неприятный холодок. Она лежала на боку, спиной ко мне, по самый лоб натянув на себя одеяло.

- Хари! - я легонько потряс ее за плечо и она тут же отбросила одеяло и повернулась ко мне.

- Ты уже встаешь, Крис? Уже утро?

Напряжение схлынуло; иссякли холодные струйки.

- Ты спала, - с облегчением сказал я.

- Так как-то... - в ее глазах, кажется, притаилась тень грусти. - Мысли всякие... Вспоминала... А может быть и спала, не знаю. Будем вставать?

Я сел на кровати и склонился над ней.

- Послушай меня, Хари. Выслушай внимательно, это очень важно. Я здесь работаю. Провожу эксперименты - это моя работа. Ты ведь хотела быть моей ассистенткой?

- Да, - сказала она, глядя на меня, как мне показалось, с легким испугом. - Если у меня получится.

- Получится, - пообещал я. - Ничего сложного. Так вот, сейчас я собираюсь - с твоей помощью, Хари, - провести еще один эксперимент.

Мы занимаемся здесь необычным делом, и наши эксперименты могут показаться непосвященному необычными. Хотя ничего такого в них нет.

Обычная отработка гипотез. Твоя задача - просто выполнять мои указания и не задавать вопросов. Просто выполнять - и все. Ты готова помочь мне?

- Н-не знаю... А что значит - "необычные"?

- Увидишь. Главное - выполняй мои распоряжения. Все необходимое я буду разъяснять тебе по ходу дела.

- Это связано с... - она повела глазами на окно.

- Да. Здесь все с ним связано. Сейчас мы оденемся и пойдем.

- Куда?

- Куда надо, - отрезал я. - К исходной точке проведения эксперимента.

Я же сказал: никаких вопросов!

- Прости, Крис. Ты так все это говоришь, что жутко становится. Боюсь, как бы я тебе чего-нибудь не напортила.

- Не напортишь, если будешь делать все так, как я скажу. Ты справишься, Хари. В этом нет ничего сложного.

Конечно, лучше было бы обойтись без нее - но это было невозможно... Я совершенно не представлял себе, какова будет ее реакция при виде черной Афродиты, но ломать голову над придумыванием каких-то более-менее убедительных объяснений было некогда. Никаких вопросов - и точка. Если все получится так, как я желаю, объяснения найдутся.

Лишь бы вышло так, как я желаю!

Хотя эксперимент мог дать определенный ответ на вопрос о характере стабилизирующего поля только в одном случае: если связь с ракетой прервется...

Но другого выхода я не видел, и не мог сидеть сложа руки. Отказ от попыток что-то предпринять грозил закончиться для меня очень плачевно. Как минимум, глубочайшей депрессией.

- Вставай, я помогу тебе надеть комбинезон, - сказал я и выбрался из постели.

- Мы опять куда-то полетим?

- Нет. Почему ты так решила?

- Ну... комбинезон.

- Эксперимент будет проведен здесь, на Станции. А комбинезон - просто для твоего удобства.

- Крис, а куда подевалась вся моя одежда?

Я замер, занеся ногу над штаниной, и чуть не потерял равновесие.

Опустился на стул, спиной к Хари, и выдал очередную, заранее заготовленную ложь; я стал машиной по производству неограниченного количества лжи. Генератором лжи.

- Видишь ли, у нас тут случилась небольшая авария... Короткое замыкание, пожар... В общем, много всякого добра сгорело, и твоя одежда тоже. И не только твоя.

Одевшись, мы вышли в коридор и я повел Хари к холодильной камере.

Наши шаги гулко звучали в тишине и я вдруг остро ощутил, как одиноки мы здесь, на Станции, как одиноки на всей этой планете - любопытствующие беспомощные чужаки-муравьи, пытающиеся добиться того, что неизмеримо выше слабых муравьиных сил и вообще выходит за пределы примитивного муравьиного понимания.

Перед тем, как покинуть кабину, я, порывшись в ящиках стола, обнаружил еще один кусок проволоки и захватил его с собой. А по пути к холодильной камере заглянул на радиостанцию и взял один из миниатюрных микрофонов, которыми кто-то - наверное Снаут - доверху наполнил стоящую на полке банку из-под кофе.

Чем меньшее расстояние отделяло меня от двери холодильника, тем больше я замедлял шаг. Мне ужасно не хотелось вновь заходить туда, а от мысли о том, что я собираюсь сделать, меня била дрожь. Стиснув зубы, внутренне сжавшись, я загнал свою совесть в дальний угол и запер ее там, и изо всех сил старался не обращать внимания на ее жалобный стон. Я во что бы то ни стало должен был сделать то, что задумал! Я был готов стать убийцей и еще раз подумал, как мало знаю себя истинного, свою истинную темную сущность, притаившуюся до поры под тонким слоем внешнего благообразия.