Алексей Корепанов - Тот, кто бродит в ночи

Горько заплакала юная красавица, закрыв руками лицо - и дрогнуло сердце молодого воина. Жди беды, если вестник Смерти заглядывает ночью в хижину молодой девушки!

И повернулись все к Мудрейшим.

Долго молчали почтенные старцы, неторопливо поглаживали длинные бороды, потом встали и направились к Священной Хижине. И все пошли за ними, только дети беззаботно играли у хижин.

В полумраке Священной Хижины тлел костер, стояли вдоль стен многочисленные боги, вырезанные из древесных стволов еще тогда, когда ни Мудрейших, ни их отцов и дедов не было на свете. Неподвижно стояли деревянные боги, задумчиво смотрели на тлеющие угли глазами-дырами, спокойны были их плоские лица, никогда не открывались щели-рты. Много богов стояло в Священной Хижине, только Доброго Духа Маа не было в ней, потому что беспредельно звездное небо и не спрятать его в тесной хижине.

Мужчины подбросили ветви в костер и взметнулось жаркое пламя. Кинули Мудрейшие в огонь мясо звериное, собрали с земли возле деревянных богов пучки священных трав, что можно срывать в лесной глуши только после заката. Положили душистые травы на дымящееся мясо, пошептали заклинания.

Теснились мужчины и женщины у входа в Священную Хижину, ждали, какой знак подадут боги. Сдерживала рыдания черноволосая красавица, побелевшими пальцами сжимал копье молодой воин, бесстрастно ждала приговора богов старуха. Сели Мудрейшие вокруг костра, спинами к деревянным богам, пристально вглядывались в огонь.

Дымилось мясо, дымились священные травы, молчали боги, застыв вдоль стен. И громко закричал молодой воин, взмахнув копьем, и радостно вскрикнула черноволосая девушка, потому что стал огонь угасать на дальнем краю костра, напротив входа в Священную Хижину. Хороший знак подавали боги, милостив был Добрый Дух Маа и не желал он смерти красавицы.

И зашумели женщины, и заулыбались мужчины - значит, не вестник Смерти был в селении ночью, а дикий зверь из чащобы заглядывал в хижины. Только старуха осталась бесстрастной. Ждала она вестника Смерти, а выходило, что не пришло еще время улетать ее душе к звездным глазам Доброго Духа Маа.

Опустела Священная Хижина. Длинный день лежал впереди и много дел нужно было переделать за день. Кому на охоту, кому на реку, кому шить одежду из звериных шкур, а кому чинить оружие, ладить к копьям новые наконечники.

И поклялся молодой воин, что убьет Желтоглазого Зверя, если тот опять забредет в селение, и улыбнулась ему юная красавица и поспешно опустила голову в смущении.

И опять наступила ночь, и лес молчал обессиленно, и не летали птицы ночные. Душной была ночь, душной и темной, тихой была ночь, и не рычали звери лесные, и не трещали ветви в лесу.

Уснуло селение, но не горел костер. Прятался за хижиной молодой воин, чутко прислушивался, вглядывался в темноту, подстерегал Желтоглазого Зверя. Рядом лежало копье и знал воин, что не упустит Желтоглазого Зверя - еще ни в одной схватке не знал он поражений, и не было ему равных в силе и ловкости.

Ни шороха, ни движения. Молчал лес, молчало небо, молчали деревянные боги в Священной Хижине. Но не томился в ожидании схватки молодой воин

- вспоминал улыбку красавицы, и готов был за эту улыбку бросить вызов хоть всем богам Священной Хижины!

Ни шороха, ни движения...

Вот они - желтые глаза! Вмиг занес воин тяжелое копье и со свистом полетело оно в морду звериную. Не увернуться, не отпрянуть от могучего удара! Прямо в желтый глаз метило копье. Бросился вперед воин, готовый добить неведомого зверя.

Громко ударило копье в морду звериную. И наступила тишина. Ни шороха, ни движения... Исчез неведомый зверь, словно его и не было.

Потрясенно посмотрел воин на обломки копья, с ужасом вгляделся в чащобу - и упал, обхватив голову руками. Нет, не зверь приходил в селение, а неведомый грозный Дух - никакой зверь не устоял бы перед страшным ударом! Беда, беда в образе Желтоглазого Зверя пришла в селение, и выходило, что обманули деревянные боги, смеялись деревянными ртами, щурили дыры-глаза, и выходило, что не будет больше удачи ни мужчинам, ни женщинам, ни старикам, ни детям!

И закричал горестно молодой воин, и от этого крика проснулось селение, и вопли женщин сливались с плачем детей. Бросился воин в хижину, подхватил черноволосую красавицу и ичез в ночном лесу, унося девушку от Духа Смерти, от грозящих бедой глаз Злого Духа Маа.

И не видел их больше никто, и опустело селение. В ту же ночь с плачем и стонами покинули его мужчины и женщины, старики и дети, ушли Мудрейшие, проклиная жестоких богов-обманщиков.