Алексей Корепанов - Зубы дракона

Панаев отложил газету и зашагал по комнате. Выводы Людмилы его не совсем убеждали. Ну хорошо, пусть по какой-то неизвестной причине в нем действительно проснулись атавистические способности. Можно допустить, что предки видели сквозь стены, читали мысли друг друга и даже могли усилием воли передвигать разные предметы. Фантастично?

Да, фантастично, но допустимо. Членкоры же ни с того ни с сего не будут делать такие предположения. Коль делают - значит, в принципе, это возможно. Но как можно предвидеть будущее, которого еще нет? Где существует эта стена с зелеными огнями и с какой такой стати в него вдруг вселяется какой-то Штурмовик или летчик, сегодняшний школьник, если только вообще он есть на свете? Тут уж на предков валить нечего, ни при чем они здесь. Так почему же вторгается откуда-то чужое сознание, сознание неизвестно чье, почему он словно бы присутствует в разных местах, в которых не могли бывать его предки, потому что это совсем ДРУГИЕ места, и почему он или некто внутри него все-таки видит то, что еще не случилось?

Кого там цитировала Людмила: Августина и какого-то среднеазиата? Мы просто не знаем всех законов природы, вот потому, мол, и бывают чудеса? Да, так можно объяснить все что угодно, вернее, ничего не объяснить, поскольку те законы все равно останутся неоткрытыми... И все-таки, все-таки чудеса-то с ним действительно случаются, уж себя-то он не обманывает, он и вправду стал необычным, он и вправду обладает "нетрадиционными способностями", как пишет Людмила... Ну так что же: нести свой крест? и крест ли это - или крылья? Да, непривычно, да, страшно, да, необъяснимо. Да, рушится привычный жизненный уклад. Но, может быть, чудесные способности - это благо, данное... Кем? Чем?

Он упал в кресло и утомленно покачал отяжелевшей головой. Стукнул кулаком по пружинящему подлокотнику. Нет, его видения никак не могут быть воспоминаниями. Воспоминания о будущем - это только красивое название того нашумевшего фильма. Хотя... Он ведь предвидел будущее

- и Валечкин жених действительно заболел! И салфетка с цифрами...

Как это объяснить? И опять - что там предполагала Людмила? - Панаев потянулся за газетой. - "Возможно, многие ученые древности не только гениально предвидели будущее, но и на самом деле улавливали сигналы оттуда и интерпретировали их в соответствии со своими представлениямии уровнем мышления". Ну, хорошо, он видит будущее, хотя это абсурдно (кажется абсурдным? Прав блаженный Августин?). Он видит то, чего никак нельзя увидеть - грузовик во дворе магазина за пять кварталов, за десятками каменных зданий. Ну а прошлое? Почему бы ему не видеть еще и прошлое? Если пожелать...

Лоб его покрылся испариной. Кресло превратилось в жаркое живое существо, сдавившее его в мягких объятиях. "Как в бабушкином сундуке", подумал Панаев, вспомнив вдруг детские игры в прятки. Объятия разжались, посветлело, повеяло прохладой.

Мысли, быстрые обжигающие мысли. Откуда? Чьи?.. В тесной пещере на самой далекой планете, за безднами и тишиной чуть трепещет крохотный осколок собственного "я".

[Рассказ "Наваждение"].

*

Он допил чай, подумал и налил еще чашку. Вот и вспомнил он все, что творится с ним с понедельника. Пятый день. Странное существование, гнетущее чувство собственной не то чтобы неполноценности, а, скорее, ненормальности, обособленности от других вполне нормальных и хотя бы в этом смысле беззаботных. Словно он какой-то трехголовый или там рогатый урод, похожий, конечно, на обыкновенного гражданина, но тем не менее, не такой как все. Не хуже и не лучше - а НЕ ТАКОЙ. Вполне достойный той петровской Кунсткамеры. И эти звонки. И этот провал в памяти, и этот мост, такси, камни... Камни... А с таксистом, между прочим, тоже не совсем ладно, вид у него был не из самых... Словно только что нажгли его по-крупному, расплатились вместо червонцев этикетками от лимонада, как в той интересной книге. И опять видения, видения, только теперь не о прошлом и не о будущем - родной город видится, но очень странный какой-то...

Панаев поставил чашку, вздохнул и пошел в прихожую. Надо было идти в поликлинику закрывать больничный, чего он почему-то не смог сделать с утра, терпеть до отпуска, а потом ехать в Москву ко всем этим специалистам. И газетку с собой прихватить.

Он уже собрался уходить, но никак не мог найти ключи. В карманах их не оказалось, на трюмо тоже. Панаев заглянул на кухню и обнаружил ключи на вешалке вместе с полотенцами и поварешками. Выругался негромко, снял их оттуда и в это время в дверь позвонили.