Алексей Корепанов: Зверь из бездны

- Это точно, - согласился Стан. Он лег на спину, подложив руки под голову, и закрыл глаза. - Помню, опять же в юности, даже в детстве... Забредали мы с приятелями в лес, летом, деньков на пять-шесть - и никакой связи, с внешним миром. У нас это называлось "окунуться в природу". Воображали себя этакими "детьми Земли". Так вот, кто-то сказал, что в наших широтах можно увидеть комету - тогда какая-то комета проходила сравнительно недалеко. Зрелище довольно редкое. И вот вечером заберусь на пригорок и смотрю на небо. А звезд уймища, одна красивей другой. Погода ясная, на небе ни облачка - только смотри. И самое обидное: знаю, что вижу эту комету, только не знаю, что вижу... Понимаешь? От настоящих-то звезд ее не отличить, вот в чем загвоздка! И только когда домой вернулся - разузнал, где ее нужно было искать, в каком секторе. И как назло дожди зарядили, мы из-за дождей и вернулись. Сплошные тучи. Вот так и получилось: видел комету да не знал... Вроде бы ничего страшного, а какой-то неприятный осадок все-таки остался, неудовлетворенность какая-то. Но уж следующую комету не упустил, позже, на Мадагаскаре. Это остров такой, побольше этого, конечно.

- Что-то тебя на воспоминания детства потянуло, - сказал я, осматривая утренний небосвод. Нигде не было видно белой птицы...

- Просто к слову пришлось. Насчет истины.

- А представляешь, каково было тем, кто считал, что держит в руках истину, а потом выяснялось, что это вовсе не истина?

- Тут и представлять ничего не надо. - Стан открыл глаза и рассмеялся. - Нам-то с тобой такие ситуации хорошо известны, да? Но это еще, наверное, не худший вариант. Вот если думаешь, что держишь в руках ложь, и отвергаешь ее, а потом кто-то более удачливый устанавливает, что это самая что ни на есть истинная истина...

- Да, обидно, если проморгаешь, - рассеянно отозвался я. Мне показалось, что в небе возникла едва заметная точка.

- Что, летит? - спросил Стан, уловив перемену в моем тоне.

- Не разберу. Взгляни вон туда.

Стан сел и, прикрывшись ладонью от солнца, посмотрел в том направлении, куда я показал.

- Да, что-то там такое есть, - неуверенно сказал он. - Что-то летит. Я бы тоже не отказался полетать. Как во сне... Обидно: плавать умеем, ползать умеем, а летать нет. По-моему, Создатель недоработал. Конечно, ангелы, серафимы шестикрылые, херувимы, но где они все теперь? И почему я не ангел? Несправедливо!

Я промолчал. Я просто не мог передать Стану испытанное мною небывалое ощущение полета. О таком бесполезно рассказывать - не испытавший не поймет. Так мы не можем понять океан или звезду. Так нас не может понять лежащий камень. Мы едины: и человек, и океан, и камень, и звезда - но очень разные в своем единстве.

- Это она! - уверенно заявил Стан. - Только не забывай, что она еще и химера.

Да, это была она, Ника... Встречающая... Белые крылья шелестели над нашими головами. Развевались золотистые волосы. Трепетало белое с золотом платье.

- Завидую... - пробормотал Стан. - Ей-Богу, завидую!

Ника сделала круг над островом. Затем другой... Третий... Она словно не решалась спускаться из поднебесья.

- Ника! - крикнул я, подняв руку.

Голос мой неожиданно гулко раскатился над островом и морем, словно я находился в огромном пустом зале. "Ника... Ника... Ника..." - откликнулось многократное эхо, которого здесь просто не могло быть. Но в инореальности действовали какие-то свои законы.

Белокрылая женщина-птица начала медленно снижаться и наконец опустилась на траву неподалеку от нас. И осталась стоять, повернув к нам прекрасное лицо мраморной статуи, ожившей по чьему-то страстному желанию. Стан вытянул из кармана квантер. Мой квантер остался лежать у бутафорских ворот, воздвигнутых в центре воронки, но он был мне не нужен - я не стал бы стрелять в красавицу-богиню, даже если бы она превратилась в химеру. Но я почему-то был твердо уверен, что время химер прошло.

- Спрячь квантер, - сказал я Стану и неуверенно направился к Нике; ноги ни с того ни с сего почти перестали слушаться меня.

Я бесконечно долго шел по бесконечно долгому пути, в конце которого застыла женская фигура с бледным лицом, и какое-то странное предчувствие все больше охватывало меня. Я пытался понять, в чем здесь дело, но не мог справиться с внезапным и, казалось бы, беспричинным волнением. Стихли все звуки, исчезло все вокруг, и остались только я - и она. Белое с золотом. Непонятный взгляд. И разделяющее нас пространство, поросшее травой, которое я все никак не мог преодолеть, хотя усердно переставлял подкашивающиеся ноги. Я не знал, идет ли за мной Стан, я ничего не знал и ни о чем не думал; я проталкивал себя сквозь прозрачный неподатливый воздух, а женская фигура не приближалась, словно находилась на недосягаемой черте горизонта.