Сергей Костин - Счастливчик

– …Это пиратский захват корабля! Всем оставаться на своих местах и даже забыть думать о сопротивлении. Шаг в сторону считается побегом. Ведите себя спокойно, и мы обеспечим вам достойную старость!

На этом весь мой бандитский словарный запас закон­чился.

Мысль силой захватить космический «навозовоз» при­шла в голову Янине. Ее замечательный план основывался на том, что в Зазеркалье данный вид индивидуальной тру­довой деятельности не слишком развит и наше наглое втор­жение в размеренную жизнь корабля принесет мгновенную победу. План делился на два параграфа. В данный момент Янина приводила в действие первый, а я – второй.

Как всегда, девчонке досталось что полегче. Захват ра­диорубки, машинного отделения, отсека охраны, продоволь­ственных складов и прочих вспомогательных объектов.

А я вынужден был заниматься исключительно команд­ным мостиком. Перед тем как расстаться, Янина ласково потрепала меня за щеку и напомнила о недопустимости про­вала.

– Нет ничего проще, чем захват мостика. Прояви ини­циативу, и удача у тебя в кармане.

Но в настоящее время у меня в кармане находилась толь­ко собственная рука, довольно слабо имитирующая оружие. (Какой идиот станет прятать оружие при захвате корабля?)

Сначала все шло по плану. Дождавшись назначенного времени, к которому Янина должна была захватить полови­ну вышеперечисленных вражеских объектов, я вышиб две­ри сокрушительным ударом ноги. (Двери автоматические и открываются при приближении любого предмета. Факт не огорчительный, но не стоит на нем заострять внимание.) После чего произнес заранее подготовленную в мучитель­ных муках творчества речь.

Знаете, через пару секунд у меня сложилось такое впе­чатление, что ж а меня просто не обращают внимания. Сам капитан, хозяи и этой рухляди с двигателями, его офицер­ский состав, прилипший к приборам, и даже молоденький юнга, таскающий кофе, удосужились бросить на меня толь­ко мимолетный и, ничего не выражающий взгляд. Пустое место.

Я повторил речь террориста. Погромче, но не так уве­ренно и выразительно. Эффект почти тот же. За неболь­шим исключением. Хозяин «гадючника» (как хочу, так и называю!), недовольный тем, что его отвлекают от основ­ного места рабюты, скосил на меня глаза и даже не слиш­ком вежливо, перемешивая вопрос непереводимыми кос­мическими еле нгами, пробасил:

– Кто взял на борт клоуна?

Ей—богу не вру. Так и спросил. Кто из вас, мерзавцы, протащил на борт этого второсортного актеришку.

Самое неприятное в работе Ночного Охотника – это когда тебя не понимают. Я так думаю: если вам говорят, что перед вами террорист, то говоривший никак не может оказаться разносчиком гамбургеров. Но что еще более не­приятное в той же самой работе, когда на тебя плюют.

Именно это в настоящее время демонстрировал расто­ропный юнга, подталкивая меня маленьким кулачком по направлению к выходу.

На меня иногда находит. Я эту штуку называю – «рег­рессирующий приступ несбалансированной скуки». Смысл ее заключается в следующем. Берется (желательно за ноги) объект, вызвавший в организме Охотника (моего) необра­тимые процессы негодования, и зашвыривается куда—ни­будь подальше. Желательно на что—нибудь ценное и нуж­ное. Предположим, на центральный пульт управления дви­гателями.

Небольшое примечание. Не слишком современные ко­рабли, оснащенные не слишком современными двигателя­ми, имеют не слишком защищенные от подобных проказ пульты управления. До них не то что дотрагиваться боязно, дышать страшно. А когда на все это скопище кнопок, кла­виш, тумблеров и переключателей падает молоденький юнга, который обязан в данное время разносить кофе… Ну вы, конечно, понимаете, что происходит?

Лоханка (читайте: космический корабль класса плане­та – планета) взбрыкивается, словно молоденькая необъез­женная лошадка, и начинает рыскать по необъятным про­сторам космоса, подчиняясь только одной ей известным законам космодинамики. Ужасное зрелище, должен заме­тить. И это неприятное ощущение может сгладить только одно. Сознание, что это сделано тобой одним.

Как и положено в подобных случаях, мгновенно отклю­чились основные генераторы и корабль погрузился во тьму. Но ненадолго. Ровно через… раз, два, три, четыре… ровно че­рез четыре секунды зажглось аварийное освещение. Плюс – сирена, состоящая из батальона визгливых женщин. Плюс – паника по всему кораблю.

Мне оставалось только не отпускать металлическую стой­ку и терпеливо дожидаться, когда автоматика приведет си­стемы корабля в нормальное положение и прекратится вся эта невозможная болтанка по космосу.