Роберт Коулсон - Врата вселенной

Веннтранин оглядел лишенную обстановки комнату. Она была пуста, как и следовало ожидать. Он снова посмотрел на экран. Он стал бездонно черным, что говорило о том, что он был в нерабочем состоянии.

И, тем не менее, веннтранин чувствовал беспокойство. Для Росса, все еще обитающему и в своем разуме и в разуме веннтранина, было знакомо это ощущение, которое он часто испытывал, сидя в одиночку в своей квартире, поздно ночью, с разумом выискивающим невидимые и таящиеся ужасы для своего рассказа. Это было ощущение того, что если он оглянется достаточно быстро, то обнаружит что-нибудь ужасное, стоящее за ним, и сразу исчезающее из поля зрения. Ощущение того, что несмотря на то, что подсказывал ему его рациональный разум, есть что-то еще с ним в комнате.

Это было то же, понял он, что он ощутил в машине с Орлом и Кэри. Ощущение того, что снаружи было что-то, поджидающее его.

Для веннтранина ощущение было беспрецедентным и совершенно непереносимым. Поскольку оно было иррациональным и, следовательно, невообразимым, оно было пугающим вдвойне. За всю его жизнь не было ничего, что бы подготовило его к этому. Даже страх сам по себе, возникающий внезапно ниоткуда, являлся источником дополнительного ужаса. В логичной, организованной работе были опасности, конечно, но они были логичными и определенными, их можно было избежать или, по меньшей мере, свести к минимуму надлежащими действиями. Подобные опасности не набрасывались на тебя из ниоткуда. У них всегда существовали _п_р_и_ч_и_н_ы_!

Но у этой никаких причин не было. Ничего не было в комнате. Ничто не могло пройти через Зондирующие Ворота, даже за те несколько секунд, что они были сфокусированы на планете. Ничто не может путешествовать по лучу сканера, а передающие лучи не были активированы; они никогда не активируются до тех пор, пока новый мир не будет скрупулезно исследован на предмет возможных опасностей. Если бы что-то и прошло по лучу сканера, то оно не смогло бы проникнуть сквозь защитный экран и было бы отброшено обратно к своему источнику, когда поле Зондирующих Ворот было выключено. И монитор ничего не зарегистрировал.

Не было никакой вероятной причины для страха, но он все еще ощущался здесь.

Веннтранин начал издавать звуки. Будь он человеком, звуки были бы короткой, отрывистой смесью дыхания, стонов и мычания от ужаса потому, что каждый звук, каждый взгляд и прикосновение означали новый источник ужаса.

Это, понял Росс, должно было быть очень похожим на то, что испытал Орл, когда бежал, крича, от их машины. Было бы не удивительно, если бы он побежал. Это было похоже на тот страх, который испытал сам Росс, но гораздо сильнее. Гораздо сильнее, по крайней мере, для веннтранина. Для Росса, чье сознание по-прежнему делилось между веннтранином и им самим, это было странное раздвоение. Он испытывал те же ощущения, что и веннтранин, но в, то же время, он стоял в комнате, которую отделяло от веннтранина десять тысячелетий, наблюдая за тем, как ящероподобный съеживается и дрожит от страха.

Затем все закончилось. Изображение на экране заколебалось и помутнело, словно нарушилась фокусировка. Перед ним снова была эбеновая стена. Разум Росса Аллена снова был только его, а не делился между ним и давно умершим веннтранином. Но воспоминания, однако, все еще оставались. Они были только воспоминаниями - и, даже, не его собственными - и все же, все его тело стало ватным, когда они навалились на него. Прошла секунда. Воспоминания остались, но стали более отвлеченными. Не зависимо от того, какими пугающими они могли показаться, они, в действительности, были только очень яркими движущимися картинками. Росс отодвинулся от стены, и впервые после того, как появились изображения, оглядел комнату.

Орл вытянувшись лежал на полу. Его глаза были открыты и смотрели невидящим взглядом. Он тяжело дышал и лежал совершенно неподвижно, так же, как и после ужаса, пережитого им в машине.

Росс приблизился к нему и опустился на колени, но он знал, что ничем не может ему помочь.

- Не обращай внимание, - прозвучали слова у него в мозгу. Компьютер снова обращался к нему.

- Вскоре он придет в сознание, - продолжил он. - Я контролирую его жизненные функции. Я вызвал у него обморок, когда стало ясно, что дальнейшая информация может нанести вред его разуму.

Росс повернулся лицом к эбеновой стене.

- Ты уже проделывал с нами такое? Не здесь, а где либо еще?

Не заключалось ли в этом безумие компьютера? Может быть, он каким-то образом получал удовольствие, доводя своих создателей до безумия от страха?