Майкл Коуни - Бронтомех !

- Нарекаю эту лодку "Аркадянином", - пронзительным голосом объявила Алтея Гант. - Благослови Господь человека, который поплывет на ней.

Сказавши так, она бросила бутылку, которая сильно поцарапала краску, но не разбилась. Баркер пробрался вперед, схватил тонкую руку мисс Гант своей огромной лапой, и они бросили вместе; на этот раз пенящаяся жидкость разлилась по носу.

Толпа весело зашумела. Послышались насмешливые выкрики.

"Аркадянин" медленно пополз вниз по эллингу - этот чудесный эффект создавали электрические моторы, тросы и блоки - и погрузился в коричневую воду Дельты. Оркестр заиграл "Вперед, Аркадия". Веревка натянулась. Катамаран описал широкую дугу и остановился у причала, где должен был состояться финал шоу.

- Пока все в порядке, - прокомментировал мне на ухо Марк Суиндон.

Сюзанна приняла соблазнительную позу на крыше каюты - как бы напоминая Галактике о жертвах, которые приносит яхтсмен в одиночном плавании. Мое участие в публичном действе закончилось. Я ответил на несколько коротких вопросов Баркера относительно надежности катамарана, и Баркер свел на нет мои усилия, подчеркивая опасности, с которыми столкнется Стренг.

- Но суть в том, дружище, что он преодолеет их, - утешал меня Баркер впоследствии, - благодаря несгибаемому мужеству и надежной конструкции отважного корабля, построенного Монкрифом. Впереди еще много месяцев, чтобы выдать все это, а сейчас нам нужна драма.

После этих слов успело разыграться предостаточно драм. Пока Бателли читал молитвы у левого борта, мы работали на правом. Загружали в последнюю минуту забытые вещи, прикрепляли паруса к снастям, заправляли баки и проверяли списки, пытаясь не обращать внимания на зловещее молчание Стренга, который мог в любую минуту сорваться и устроить хорошенький скандал.

Но он молчал. Молчал, когда мой помощник порвал парус, когда не нашли пропавший ящик с напитками, когда сломался топливопровод и кокпит залило соляркой. Паника нарастала. Люди становились все более нервными и бестолковыми, а Стренг молча стоял, бесстрастно наблюдая.

Хотелось думать, что он спокоен и уверен в себе, но я больше склонялся к мысли, что доктор впал в коллапс от величия миссии, неподготовленности корабля и некомпетентности окружающих...

Но теперь он стоял в отрепетированной позе рядом с "Аркадянином", держась правой рукой за ванты. Когда камеры разыскали приближающуюся слева унылую фигуру Хейзл Стренг, Сюзанна тактично ретировалась.

- У нее не слишком привлекательный вид, - признавался мне Баркер раньше. - Я даже думал снять Сюзанну вместо его жены, но это большая сцена, и риск слишком велик.

Он кивнул в сторону независимого наблюдателя, который прибыл этим утром и осматривал яхту в поисках скрытых механизмов.

Я посмотрел на монитор. Хейзл Стренг показали крупным планом, и, готов поклясться, на щеках у нее блестели настоящие слезы, когда она подошла к мужу. Они поцеловались абсолютно искренне. За камерой Баркер жестикулировал, как дирижер, произнося инструкции одними губами и воздевая глаза к небу, когда какая-нибудь маленькая деталь оскорбляла его чувства.

Он был художником-профессионалом, преисполненным решимости выжать максимум экспрессии из своего полотна. Я заметил, что независимый наблюдатель - какой-то профессор права с Земли в творческом отпуске - неохотно улыбается, отдавая должное церемонии.

Мимо меня пронесся Баркер.

- Боже мой, - бормотал он, вытирая лоб большим белым носовым платком. Мне показалось, что Стренга чуть не стошнило, когда проклятая жена его целовала.

Баркер подошел к возвышению, на котором толпились почетные гости, сказал несколько слов Алтее Гант, кивнул загадочной фигуре Хедерингтона в инвалидном кресле и вернулся. Мы наблюдали, как Стренг с женой говорят друг другу то, что полагается говорить в подобных обстоятельствах.

- Звук отключен, - благоговейно пояснил Баркер. - Эти бесценные слова не для ушей публики.

Наконец в кадр слева пошла хедерингтоновская свита, Баркер шагнул к микрофону, сказал несколько вступительных слов и уступил место Алтее Гант.

Нет нужды подробно останавливаться на выступлении мисс Гант: она упомянула по очереди Стренга, пустынное море, Бога, Хедерингтона и планы Организации насчет Аркадии. Ее речь никак нельзя было назвать вдохновенной, но, вероятно, она больше всего подходила к такому случаю. Она закончилась на слащавой сентиментальной ноте, и один из подручных положил на стол перед инвалидным креслом какую-то коробку. Великий человек слегка кивнул, как бы давая коробке свое благословение. Алтея Гант сняла крышку.