Майкл Коуни - Сизигия

Но я уже не покупался на игру его преподобия. Я знал, что видела аудитория, но сам я, несмотря на мощные волны поклонения, видел совсем другое.

Борд выглядел красиво, но в его словах не было глубокого смысла, они были просты, как прямая линия. Мы, в лодках, видели слабого человека, ненадолго ставшего стойким в своей одержимости, но все равно слабого. Если я еще боялся, что экипажи лодок попадут под его влияние, то успокоился, когда заговорил Минти.

- Чушь собачья, - заметил он. - Его речь - сплошное дерьмо. Неужели они ее проглотят?

Увы, глотали, судя по абсолютной тишине на валунах...

- Это великое общее деяние, - вещал голос Борда, - это поклонение, сотворенное в то время, как ничтожные люди попрятались бы по домам, укрываясь от мнимых опасностей... Да, мнимых, друзья мои, ибо не может существовать опасности там, где истинно служат всеобщему Предназначению. Это не страх перед опасностью, то чувство, что гонит наших братьев на поиски укрытия; это эгоизм, эгоизм маленьких людей, думающих, что они одиноки в Галактике...

Да, он овладел аудиторией. В принципе я ждал этого, но все равно при виде человеческой массы, замороченной потоками демагогии, сердце у меня упало.

Я говорил себе, что дело в Разуме, но на задворках моего сознания притаилась неприятная мысль, что так бывало всегда, и с Разумом, и без него - Передающий Эффект лишь усилил природное свойство толпы глотать все, что ей навязывает эмоциональный оратор.

Всю мою жизнь так получалось - я всегда почему-то оказывался в роли стороннего наблюдателя. Какая-то внутренняя зловредность все время заставляла меня противопоставлять себя обществу. Если бы только я мог исправиться...

Я понял, что Разум украдкой захватывает и меня.

Я очнулся, и в этот момент мне напомнили, что на самом деле я не одинок. Послышался крик с лодки, на которой сидели Йонг и Спарк.

- Чушь! - прокричали они в унисон тоном, который еще несколько недель назад я счел бы типичным примером вызывающего поведения. Теперь я обрадовался дуновению здравого смысла. - Чушь! - выкрикивали они, отбивая ритм глухими ударами палубной швабры. - Чушь, чушь, чушь! Бордель! Бордель! Чушь, чушь, чушь!

Рядом со мной этот крик подхватил Минти, в отдалении послышался кудахтающий пронзительный голос миссис Эрншоу. Ее сиплое контральто присоединилось к скандированию.

Его преподобие упрямо продолжал, но громче.

- Живя вместе на этой чужой планете, мы должны осознать, и я думаю, мы можем сказать, что уже осознаем свои обязательства перед существами, позволившими нам...

Взвыла сирена Перса, и его преподобия не стало слышно. Он повернулся к нам - в развевающейся рясе, с искаженным от гнева лицом. Я видел, как шевелится его рот, но тут к хору присоединились другие сирены, и склоны зазвенели от адского шума. Люди на берегу начали вставать с валунов, и на одно тошнотворное мгновение мне показалось, что мы зашли слишком далеко и вот-вот спровоцируем момент "очищения". Но тут я увидел, что они трясут кулаками, показывая нам жестами, чтобы мы затихли.

Я посмотрел на его преподобие Борда. Его лицо странным образом успокоилось, и мне показалось, что он кивнул. Во мне, как наползавший туман, зашевелилось нехорошее предчувствие. И вновь я начал улавливать волны - мощные, яркие до боли. Умирающий Разум предпринимал отчаянные усилия.

И мы ничего не могли поделать. Мы перестали кричать, мы выключили бесполезные сирены; мы могли лишь беспомощно стоять, глядя, как его преподобие, вновь повернувшись к толпе, воздев руки, напрямую посылал в нее мысли.

Мысли кристальной ясности и убедительности, образы, стереоскопичные, как зрение. За несколько мгновений он нарисовал мысленную картину величия Вселенной и ничтожности Человека, затем перешел к Аркадии и океану, неизбежности эволюции и месте Человека в общей экологической схеме.

Это была блестящая речь, это была квинтэссенция знаний, почерпнутых из умов всех присутствующих, бесцеремонно отредактированная юно-старым интеллектом Разума в Якорной Заводи. Она вполне соответствовала образу мыслей аудитории, которой все это проповедовали уже не один день.

Не знаю, как насчет моих товарищей на траулерах, но меня лично эта речь почти убедила...

Действие порошка помогло мне вернуться к реальности, я встряхнулся, нырнул в кабину и вытащил динамит, который мы привезли как последнее, отчаянное средство...

Я не знал, сколько еще сможет продержаться слабеющий Разум. Излучения Борда уже начали дрожать, как трехмерное телевидение в зоне нечеткого приема. Ему придется действовать быстро. Я повертел шашку в руках, нервно играя со шнуром. Толпа поднялась и подошла к самому краю воды, заворожено глядя на Борда как на мессию...