Майкл Коуни - Сизигия

Он вздохнул и свесился через перила, глядя на шедшие следом траулеры.

По радио заскрежетал неожиданно резкий голос мисс Коттер:

- Вижу огни. Я сейчас у обрыва над Якорной Заводью. По-моему, они уже вышли. Энни сидит внизу у Заводи, а Джейн вернулась в поселок - проверить, не остался ли там кто-нибудь. Она сказала, что ей, может быть, удастся еще кого-нибудь позвать на помощь. Отбой!

Передатчик умолк. У меня осталось впечатление, что мисс Коттер наслаждалась собой.

Я спросил себя, как все-таки колонисты оценят все это в будущем. Преодолеют ли они теперешнее настроение, осознают ли, что были одержимы или, в лучшем случае, введены в заблуждение, и будут ли благодарны своим спасителям? Скорее, произойдет обратное. У них, как предположил Минти, останется смутное ощущение, что кто-то им противостоял и не дал сделать что-то нужное и правильное...

Конечно, в том случае, если после сегодняшнего вечера в поселке еще кто-то останется...

Впереди Перс сбавил ход, и фонтаны брызг из-под носа его траулера уменьшились. Он плавно отрулил в сторону, освобождая дорогу; раздался дробный стук, когда он бросил якорь и встал немного ниже Заводи ярдах в тридцати от берега.

Я остановился в нескольких ярдах позади него, и остальные корабли флотилии поступили соответственно. Скоро на реке стало тихо, и поставленные на якоря лодки слегка покачивались на покрытой рябью воде.

Я посмотрел в сторону берега. Тени от лодок протянулись по темной воде Заводи - угловатые черные профили на синей поверхности. За ними от кромки воды до самого хребта громоздились валуны, оставшиеся от давнего обвала. Их угловатые очертания смягчали редкие деревца и кустики, позолоченные солнцем. Парящие паутинки "воздушных змеев" искрились, как звезды.

Я снова опустил взгляд на Заводь и подумал о том, что происходит сейчас в глубине, какие предсмертные мысли посещают Разум в конце его короткого века. И уловил слабые волны радости, благодарности и, зная теперь обо всем этом гораздо больше, чем прежде, постарался подавить свое отвращение к бесчеловечной логике Разума.

Не мог же, я ожидать понимания со стороны полностью замкнутого на себя мозга, непривычного ни к какому виду сотрудничества, кроме симбиотической связи с чернугами.

Какое дело Разуму до человеческих жизней? С какой стати? Он мог только защищаться от Человека или пытаться как-то его использовать...

Том Минти что-то пробормотал и вытянул руку. Я посмотрел, куда он показывал, и увидел далеко слепа огоньки, двигавшиеся меж густых деревьев недалеко от вершины хребта. Они приближались, подпрыгивая и покачиваясь. Колонисты пробирались между валунами и спускались на берег. Было слышно, как чей-то голос давал указания; фонарики гасли, и люди один за другим выходили из лесного мрака к золотому в лучах солнца обрыву.

Я обернулся и посмотрел на реку позади нас; в этом месте она широко разлилась, а противоположный склон - низкий и пологий. Я прикинул, что до сумерек оставалось по меньшей мере полчаса.

Передающий Эффект усилился; и я уловил неразборчивый гул мыслей, полны растерянности пополам с ощущением единства. Эти люди сплотились. Мы - те, что находились в лодках, те, в ком восприимчивость и покорность подавил наркотик - оказались аутсайдерами. На какое-то мгновение меня даже охватила смутная печаль, я чувствовал себя чужим, по я не поддался ей, ибо знал, что она внушена Разумом.

Я почти чувствовал, как Разум собирается для последнего усилия, а его могущество тает, да и сама жизнь близится к концу. Можно было заподозрить, что Разум больше не в состоянии подчинять всех людей своей воле, но при помощи Передающего Эффекта и вдохновенного призыва со стороны его преподобия он сможет добиться своего...

Его преподобие встал на берегу - характерная птичья фигура в развевающейся рясе. За ним на валунах расселись колонисты, огромная аудитория, поднимавшаяся амфитеатром к зазубренной линии неба. Борд неожиданно воздел руки - рукава его рясы повисли, как крылья, - и толпа затихла. Я увидел, как Уилл Джексон снял шляпу, и некстати заметил, что он совершенно лыс.

Борд повернулся к реке, и мы наконец разглядели его лицо. На нем застыло поразительно бессмысленное выражение; наших лодок Борд как будто не заметил. Он прошел вперед, резво перепрыгивая с камня на камень, пока не встал на маленьком островке, где мы с Артуром и Джейн пытались вступить в контакт с Разумом.

Потом его преподобие снова повернулся лицом к своей пастве и вновь воздел руки. Атмосферу наполнило благоговение; людям на камнях, ослепленным заходящим солнцем, должно было казаться, что Борд прошел по воде. Я уловил его образ в их разумах - богоподобный гигант, огромная тень на фоне заходящего солнца, золотившего его волосы так, что казалось, будто вокруг головы Борда сияет нимб.