Айра Левин - День совершенства

— Думай, как тебе нравится, — сказал Чип, пряча в карман пистолет и скидывая ранец. Он поставил его на каменный пол, опустился рядом на одно колено и расстегнул. — Дувр, посвети-ка, — попросил он. — Карл, не прикасайся!

Карл, глядя на задвижку, спросил:

— Думаешь, она под напряжением?

— Дувр! — снова позвал Чип.

— Сейчас, — сказал Дувр.

Он отступил на несколько метров и направил на них луч своего фонаря. В луче сверкнул конец его лазерного пистолета, направленного на них.

— Тихо! Ничего с вами не случится, — сказал он. — Ваше оружие вам не пригодится. Бросьте пистолеты, Карл и Чип, они не действуют. Покажите мне ваши руки, поднимите их за головы и встаньте.

Над лучом фонаря Чип увидел светлый контур: это была подстриженная белокурая голова Дувра.

Карл спросил:

— Это что — шутка, или как?

— Брось пистолет, Карл, — сказал Дувр. — И ранец свой тоже поставь. Чип, покажи руки.

Чип показал пустые руки, поднял их за голову и встал. Брякнул о камень пистолет Карла, и бухнулся рядом его ранец.

— В чем дело? — спросил он, обращаясь к Чипу. — Что он делает?

— Он — шпион, — сказал Чип.

— Что, что?!

Маттиола была права. В группе был шпион. Но только не Дувр! Это было немыслимо. Не могло этого быть.

— Руки за голову, Карл, — повторил Дувр. — Теперь оба повернитесь лицом к стене.

— Братобоец, — сказал Карл.

Они повернулись лицом к стальной задвижке, держа руки за головой.

— Дувр, — сказал Чип. — Во имя Христа и Вэня.

— Ублюдок сопливый, — продолжал ругаться Карл.

— Вам ничего не сделают, — успокоил их Дувр. Задвижка заскользила кверху — и за ней оказалась длинная комната с бетонными стенами. Рельсы доходили до ее половины и там заканчивались. В дальнем конце помещения были видны две стальные двери.

— Шесть шагов вперед и остановиться, — приказал Дувр. — Вперед! Шесть шагов.

Они отсчитали шесть шагов и остановились.

Позади них брякнули пряжки ранцев.

— Лазер наведен на вас, — сказал Дувр.

Голос шел снизу — Дувр присел на корточки. Они переглянулись. В глазах Карла стоял немой вопрос; Чип покачал головой, тоже ничего не понимая.

— Порядок, — сказал Дувр, его голос теперь слышался нормально, с высоты его роста. — Прямо вперед!

Они прошли через помещение, и стальные двери в его конце раздвинулись. За ними была белая стена.

— Вперед и направо! — скомандовал Дувр.

Они прошли в дверь и свернули направо, в длинный белый коридор, конец которого замыкала одностворчатая стальная дверь, и рядом с ней — сканер. Правая стена коридора была белая, сплошная, левая же прерывалась равноудаленными друг от друга стальными дверями, их было около десяти, при каждой имелся сканер.

Чип с Карлом, держа руки за головой, шагали по коридору. «Дувр! — размышлял Чип. — Первый, к кому он пошел!» А собственно говоря, почему бы и нет? Он был так яростно настроен против Уни в тот день на катере «ССЭ»! Ведь именно Дувр сказал им, Чипу и Маттиоле, что Либерти был тюрьмой, потому Уни и позволил им бежать.

— Дувр! — окликнул он. — Да как же ты, гадость, мог…

— Не останавливаться! — сказал Дувр.

— Ты же не оболванен, тебе ведь не вводили препараты!

— Не вводили.

— Тогда — как же? Почему?

— Сейчас узнаешь, — сказал Дувр.

Они приблизились к двери в конце коридора, и она неожиданно раскрылась сама. За ней тянулся еще один коридор: пошире и не так ярко освещенный, с темными голыми стенами.

— Не останавливайтесь, — сказал Дувр.

Они прошли в дверь и остановились в растерянности.

— Вперед, — сказал Дувр.

Они двинулись дальше.

Что это был за коридор! Пол застелен ковром золотистого цвета, таким толстым и мягким, какого Чип в жизни еще не видывал. Стены были отделаны полированным до блеска деревом, на дверях с золотыми ручками стояли номера: 12, 11… В простенках между дверями висели картины, красивые картины эпохи Пред-У: портрет сидящей женщины с умным улыбающимся лицом, пейзаж с городом на холме, с домами, в которых есть окна, в небе над городом странные черные облака. Были еще изображения сада, женщины, лежащей в непринужденной позе, мужчины в рыцарских доспехах. В воздухе витал приятный аромат — крепкий, сухой, ни на что не похожий.

— Где мы? — спросил Карл.

— В самом центре Уни, — сказал Дувр.

Двойная дверь впереди стояла распахнутой; за ней — драпированный красным зал.

— Идите, идите, — подсказал им Дувр.

Они вошли в зал. Там было много людей — они стояли, сидели, улыбались и — смеялись. Молодежь, пожилые люди вставали с диванов и стульев и горячо аплодировали, аплодировали. Все они аплодировали! Чипа потянули за руку — это сделал Дувр, тоже смеявшийся, — и он поглядел на Карла, который смотрел на него с глупейшим видом, а публика продолжала аплодировать, мужчины и женщины — их там было пятьдесят или шестьдесят, не меньше, бодрых и живых, в балахонах из шелка, а не из паплона, зеленых, золотистых, синих, пурпурных. Здесь были высокая и красивая женщина, чернокожий мужчина, женщина, похожая на Маттиолу, седоволосый мужчина, которому лет было за девяносто — все они смеялись и жарко рукоплескали.