Леонид Кудрявцев - День без Смерти (сборник)

Эта задача сказывается и на общей атмосфере этих встреч, где взаимная доброжелательность сочетается с высокой требовательностью.

Под обложкой этой книги встретились авторы, чьи произведения были одобрены на трех семинарах: в Ташкенте, Днепропетровске и Минске. Они представляют разные города нашей страны; Горький и Красноярск, Москву и Ленинград, Ставрополь и Новосибирск. Разнообразие географическое как в зеркале отразилось в разнообразии тематическом В сборнике соседствуют фантастика психологическая и остросюжетный “боевик”, пародия и лирика, взгляд в прошлое и путешествие в будущее. Но при всем разнообразии и непохожести произведений творчество авторов этой книги имеет и нечто общее гуманизм, оптимистическую веру в человека и его будущее — те характерные черты “школы Ефремова”, которые залетал новому поколению советских фантастов Иван Антонович. Насколько удалось следовать им — судить читателю.

Игорь ЗУБЦОВ

Запах лекарств гулял по просторным комнатам дворца Верховного Предводителя, бессменного борца за демократию, человека, укравшего созвездие Павлина.

Сам он лежал на изукрашенном драконами ложе, укрытый до подбородка белоснежным одеялом. Глаза закрыты, в уголках губ — страдание.

В капельнице беззвучно лопались пузырьки.

Врач выключил универсальный диагност и задумчиво почесал за ухом.

— Когда? — спросил Верховный Предводитель, не раскрывая глаз.

— Сегодня или завтра, — ответил врач, сматывая щупальце диагноста.

Умирающий открыл глаза и приподнял голову. Голос его был тих и спокоен.

— Вот что. Я не хочу умирать и не умру. Через минуту здесь должен быть мой секретарь. Пусть захватит бланк для очередного указа.

Врач пожал плечами и взялся за трубку телефона…

Была ночь. Дождь бегал по городу, словно сороконожка, отталкиваясь тоненькими струями от крыш и асфальта.

Смерть спряталась в ближайшее парадное и, только когда патрульный самоход проехал мимо, отправилась дальше. Она шла вдоль по улице и думала, что ничего, кроме насморка, такая погода принести не может И вообще, лучше бы ей сейчас сидеть у камина и смотреть, как поджаривается на огне сочное мясо. А потом наполнить высокий хрустальный бокал густым, похожим на кровь, вином…

Однако какие уж там удобства? По пятам идет погоня, и есть только полчаса, чтобы найти убежище. Потом будет поздно.

Смерть невесело усмехнулась и подумала, что за долгую жизнь повидала всякого. Но чтобы бегать по городу в поисках убежища, спасая собственную жизнь? Бред!

Хорошо — предупредили. Иначе сейчас все было бы кончено.

Патрульный самоход вынырнул из-за угла совершенно бесшумно, как призрак. На этот раз Смерть спряталась за статую Вечного просителя возле входа в управление Лессырпромрыбснабсбыта.

Машина остановилась около статуи, и смерть смогла разглядеть тех, кто в ней сидел. Их была трое. Генерал в позолоченном хомуте, поручик в посеребренном и капрал — водитель, на шее которого тускло светилась медь. Генерал небрежно курил тонкую сигарету, стряхивая пепел за окно.

Подумав о том, как тепло и сухо у них в машине, Смерть аж скрипнула зубами.

Хорошо живут, гады.

— Ну, скоро там? — спросил генерал и выкинул окурок на тротуар.

— Сейчас, сейчас, — ответил капрал и стал торопливо крутить ручки настройки передатчика. Поручик выудил из кармана плоскую фляжку и, сделав порядочный глоток, сказал:

— Черт, ну не охломоны ли эти, из службы успокоения. Не могли взять какую-то старуху. Эх, послали бы меня… Я бы им показал… я бы их научил… А теперь ищи ее — свищи.

— Со Смертью шутки плохи, — сказал Капрал.

— “Плохи!” — передразнил его поручик. — Смерть теперь отменена. И чтобы другим неповадно было, ее надо уничтожить. А то, не дай бог, скажут что-нибудь, да еще думать начнут^ что совсем уже скверно. Если каждый будет думать, так и к анархии прийти можно… Эй, чего там копаешься? К черту, поехали в управление, там все и узнаем.

Самоход скрылся.

По лицу Вечного просителя стекали струйки воды, словно слезы.

Смерть вздохнула и, взвалив на плечо завернутую в мешковину косу, пошлепала дальше. Собственно, молено было постучать в первую попавшуюся дверь. Ей стало почти безразлично, выдадут ее или спрячут. Но какое-то чувство подсказывало, что нужно пройти еще немного.