Алексей Дуров - Мерцающая мгла

— Так почему же меня тогда?..

— Тебя подставили… создали блуждающий лаз искусственно.

— Что-о?! Кто?!

— Скорее всего — ядосаны… это люди в мире Каменное Дерево, они даже не пролазники, но у них был межмировой корабль. А после тебя еще Инна исчезла.

— Инна? Лингвистка?

— Да, она оказалась пролазницей, и… А больше я ничего не знаю, я ушла до того, как пролазники все про ядосанов выяснили.

— Ты решилась…

— Нет, я чуяла, что все получится. И еще, чувственную связь удалось описать формулами, а я попробовала просчитать, куда меня выбросит, если… все подтвердилось.

— Ты рисковала.

— Нет. Я больше рисковала, если бы ничего не делала, — с тобой могло что-то случиться. Даже за все эти дни, пока я… ты же чуть не погиб тогда!

— Когда?

— Не знаю… знаю, что ты дрался насмерть. Ты же не умеешь драться!

— Не умел. Но с тех много чего случилось, и времени много прошло… для меня. Научился кое-чему.

— А что было с тобой?

— Долго рассказывать… Ника, — до чего же приятно называть ее по имени! — а мы тут стабильность лазов не нарушим? Мы же вместе.

Она испугалась. Больше всего — разлуки, но и за стабильность лазов тоже. Немного. Потом нахмурилась, прислушиваясь к чутью — и Михаилу передалось, что она чует восемь лазов, точнее — четыре лаза и четыре портала, как и Михаил. Все нормально, раз они чуют одни и те же лазы, то за стабильность можно не волноваться.

— А как ты открыла блуждающий лаз?

— А? Ну… это я тоже на сайте вычитала, что в мире, где всего один или два лаза, если они не активированы и читать мантру вдалеке от лазов, то блуждающий лаз может открыться… если захотеть. Это тоже… сбой в системе лазов. Я пролезла в мир Каменных Чудовищ, там всего два лаза, и… читала мантру. Лаз открылся, когда я плыла на лодке через реку, представляешь?

И что получается? Получается, что Михаил зря рвался навстречу Нике. Зря шел, бежал, летел, плыл, ехал, рисковал жизнью, дрался, убивал. Можно было спокойно сидеть на месте, и ждать. Ника уловила — не мысль, мысли они друг у друга так и не научились читать, — эмоции, которые мысль сопровождали. И сама вызвала в себе эмоции успокаивающие — что не зря стремился. И вправду, где было ждать Нику? В Обитаемом Пространстве? Слишком долго, разница времени жуткая. И в мире Ду нечего Нике делать, даже у островитян — там война приближается. А может быть — уже идет вовсю. Миры невидимой смерти и горелых руин даже не рассматриваются, в мире Тарст пролазники внимание нехороших людей привлекают, в мире леса — безлюдно слишком, в мире ленивых рабов — правительственного контроля многовато, на перекрестке Сетевой дороги, он же мир темных тоннелей, жрать нечего. То есть, можно было совершать вылазки за пропитанием в другие миры, но все равно, на Бэдэй, среди охотников — самое безопасное окружение. Поединок Судьбы — не в счет, и в других мирах сражаться приходилось.

Ника задрала полу куртки, отцепила от пояса… лучевое ружье:

— Смотри, во что мой яасен превратился.

— Это оружие.

Оно глянула на новое воплощение своего яасена с мимолетным испугом, но уловила, как Михаил к ружью относится. Испуг прошел.

— Охотничье, — уточнил Михаил. Да, именно лучевое ружье и пригодится Нике в ближайшее время — она остается с Михаилом, а он — с ватагой. Пока что это хороший вариант, надо и Нике тоже кровь жизни купить. На всякий случай. Ну а потом…

Михаил решился спросить:

— А сколько до Планеты Земля… отсюда?

Ника была готова к вопросу, и все равно он ей не нравился, потому, что Михаилу не понравится ответ:

— Наша связь была очень слабой, и по тем же формулам… сотни миллионов миров.

Сотни миллионов. Михаил перекатывал число в сознании, проникался. Делал выводы. Если этих сотен всего одна, если, зная направление (откуда?!) двигаться на корабле Чи-Ту-ан, если на каждый мир тратить по десять минут, то все равно они вернутся, когда на Планете Земля пройдут уже сотни лет. Земное человечество либо вымрет, либо переселится в виртуальность, либо так изменится, что…

Михаил никогда не был пафосным патриотом. Наоборот, демонстрации патриотизма вызывали у него приступы сарказма, неискренними казались. Но — Планета Земля его мир, там родился и вырос. Там родители, родственники, друзья, там все знакомо и понятно, знаешь, чего бояться. Много воспоминаний связано — плохих, хороших, всяких, и все — принадлежат Михайлу, часть его личности. Да что там, он любил Землю, вопреки всему любил. И за свой мир, свою страну, свой город согласен был драться гораздо охотнее, чем за ватагу Бетлуна.