Юрий Козлов - Проситель

Хотя, конечно, тезис относительно высвобождающейся в результате распада разума огромной энергии был спорным.

Какая такая энергия высвободилась в Берендееве с той поры, как он впервые прочитал объявление? Как сидел дома, так и продолжал сидеть. Как непрестанно думал о том, чем там занимается на работе жена, срывал злость на дочерях, так и продолжал думать и срывать. Как жил, довольствуясь малыми суммами гонораров, но ценя свободу (в общем-то никчемную), так и продолжал жить, довольствуясь и ценя.

Берендеев был уверен, что "закрыл тему" с "Сет-банком" и Штучным доктором, но чем дольше он об этом думал, тем сильнее ему хотелось опять туда позвонить. Почему-то ему казалось, что он услышит другой текст. Ему не давала покоя мифическая болезнь, про которую он впервые прочитал в высоко повешенном объявлении на бетонном столбе. Похоже, эта болезнь передавалась через умеющие читать глаза.

Берендеев быстро набрал номер и действительно услышал другой текст.

-- Ты болен, -- Берендеев ни мгновения не сомневался, что с ним разговаривает сам Штучный доктор, -- но ты не должен бояться своей болезни. Приди, и я излечу тебя от твоей болезни, потому что только я знаю, что это за болезнь, и только я смогу тебя излечить.

Берендеев бросил трубку. Специфического щелчка и изменения тембра гудка, что могло бы свидетельствовать о задействованном определителе номера, не было. Но мошенники каким-то образом знали (Берендеев не сомневался), что это он им звонит.

Он как раз размышлял, не позвонить ли еще раз, как вдруг телефон зазвонил сам. Берендеев подумал, что это Дарья (он так думал про каждый звонок), схватил трубку, не дав первому звонку дозвонить до конца.

-- Господин Берендеев? -- услышал, однако, совершенно незнакомый голос. -Ожидаете важных сообщений?

-- Почему? Это... кто? Простите... -- испугался и растерялся Берендеев. Он не сомневался, что мошенники из "Сет-банка" его вычислили. Единственно непонятно было -- зачем. Какую такую ценность представлял для мошенников нищий Берендеев? "Квартира! -- вдруг прошиб его холодный пот. -- Они хотят завладеть моей квартирой!"

-- Быстренько трубочку снимаете.

Берендеев уже и забыл про щекастого, в шляпе молодого оперуполномоченного, а тот, оказывается, про него не забыл.

-- Поймал бандитов? -- перевел дух Берендеев. Отчего-то на смену дикому испугу пришла... наглость. По прошествии времени мент Коля Арзуманов воспринимался как персонаж если и не вполне комический, то незначительный. Берендеев с грустью подумал, сколь несовершенны люди (в том числе и он сам). Низменное с одним оттенком (испуг) сменило низменное с другим оттенком (наглость). -- Приглашаешь выступить свидетелем на процессе века?

-- Они не стали подавать заявление, -- сообщил Коля, похоже, не обратив внимания на развязный тон Берендеева. -- Не признали себя потерпевшими. -- А может, Коля в силу своей профессии знал за людишками эту скверную черту -переходить от низменного к низменному -- и, может, даже прощал ее им?

-- Но ведь банк... ограбили. -- Берендеев вспомнил про летящие в прорезиненные мешки пачки стодолларовых банкнот.

-- А нам-то что, -- усмехнулся Коля, -- если они не считают себя потерпевшими?

-- Да, но в случае вооруженного грабежа, -- продемонстрировал недюжинное для рядового гражданина России знание уголовно-процессуального кодекса Берендеев, -- уголовное дело возбуждается автоматически.

-- Автоматически-то автоматически, -- согласился Коля. -- Только пострадавших нет -- раз, потерпевших -- два. Таким уголовным делом только жопу подтереть... автоматически. Я тебе не по этому поводу звоню, хотя отчасти и по этому. У тебя как со временем?

-- Со временем? -- растерялся Берендеев. У него всегда было хорошо (свободно) со временем, только он не мог вот так сразу понять, надо ему встречаться с Колей или нет. В общем-то он был не прочь встретиться, но и сомневался, как бы ощущая тревожное беспокойство, опережающе проистекающее от этой предполагаемой встречи. Так некоторые люди ощущают приближение грозы, а животные -- землетрясения, наводнения, извержения вулкана, а также магнитной бури.

-- Я тебя не по службе вызываю, -- уловил его сомнения и (как положено следователю) надавил Коля. -- Не хочешь -- не надо.

-- Напомни номер кабинета, -- сказал Берендеев. -- Через полчаса буду.

-- Не в кабинете, -- ответил Коля. -- Знаешь сквер через дом от управления? Давай там у клумбы. Только не опаздывай, а то у меня в четыре опознание.

В назначенный час Руслан Берендеев сидел на скамейке возле клумбы, точнее, целого семейства клумб. Сколько он жил в этом районе, все клумбы в сквере неизменно были в образцовом порядке. Занималась ими высокая, худая старуха без возраста, напоминающая ворону в своей всесезонной серо-черной хламиде. Она бесстрашно и удивительно проворно бросалась на защиту цветов, кто бы на них ни покушался: дети из близлежащей школы, бомжи, случайные прохожие или вылезающие из джипов и "мерседесов" (неподалеку тянулся длинный стеклянный, как галерея или террариум, круглосуточный магазин "24") стриженые затылки в черной коже. В былые годы старуха садовница была аполитична. Нынешней же весной почему-то высадила на клумбе настурции и фиалки в виде атавистического лозунга: "Слава КПСС!" Впрочем, ей этого показалось недостаточно. Пришедший в сквер на пять минут раньше Берендеев как раз застал садовницу за тонкой и ответственной работой -- воссозданием под фиалковым лозунгом из рассады неизвестных Берендееву коротких алых цветов перекрещенных серпа и молота в красном же -из той же рассады -- круге. Берендеев подумал, что старуха, пожалуй, справится и со сложным -- в колосьях -- "земшарным" гербом бывшего великого государства.