Майкл Крайтон - Восходящее солнце

«Тогда я позвонил Питу Смиту и попросил завернуть и подобрать тебя. И это все, что я знаю. То есть, все это в контексте какой-то политической проблемы, которая имеется у Накамото. Я знаю, что Грэм был недоволен. Я понимаю, что и другие люди тоже были недовольны. Но все знают, что у Коннора особые связи с общиной, поэтому я согласился. А теперь все дерьмо упало на меня. И крепко меня трахнуло.»

«Расскажи мне о дерьме», сказал Коннор.

«Началось, наверное, в одиннадцать прошлой ночью, когда шеф позвонил мне по поводу Грэма. Почему я назначил Грэма. Я сказал ему почему. Но он продолжал злиться. Потом как раз под конец моей вахты, наверное в пять утра, возникла проблема, как вмешался Коннор. Как это случилось, почему это случилось. А потом была заметка в „Таймс“ и все штучки о расизме в полиции. Я не знаю, как здесь повернется. И продолжаю объяснять, что делал обычные вещи. По правилам. Никто на это не покупается. Но это правда.» «Уверен, что так», сказал Коннор. «Еще одна вещь, Фред. Ты слышал оригинальный звонок в метрополис?»

«Черт побери, да. Я слышал его примерно час назад. А что?»

«Голос звонившего был похож на Ниши?»

Хофман засмеялся. «Боже. Кто знает, капитан. Наверное. Ты спрашиваешь, похож ли один азиатский голос на другой азиатский голос, который я слышал раньше. Честно, я не знаю. Первоначальный голос звучал весьма путано. Может, в шоке. Может на наркотиках. Я не уверен. Я только знаю, кем бы ни был господин Ниши на самом деле, он знает о тебе чертовски много.» «Что ж, это было очень полезно. Иди отдыхать.» Ко поблагодарил его и положил трубку. Я съехал со фривея и направился к Уилширу на встречу с сенатором Мортоном.

«Окей, сенатор, теперь посмотрите сюда, пожалуйста… еще чуть-чуть… вот так, это очень сильно, очень мужественно, мне это страшно нравится. Да, отпадно хорошо. Теперь мне нужны три минуты, пожалуйста.» Директор, затянутый в летнюю куртку, в бейсбольной шапочке, спустился с камеры и залаял приказы с британским акцентом. «Джерри, поставь здесь экран, солнце слишком яркое. И можем мы сделать что-нибудь с его глазами? Надо чуть наполнить глаза, пожалуйста. Элен? Ты видишь сияние на его правом плече? Ослабь его , милая. Расслабь воротничок. Микрофон виден на галстуке. И я не вижу седины в его волосах. Усиль ее. Мы упускаем самый красивый свет.»

Коннор и я стояли с привлекательной помощницей по имени Дебби, которая прижала к груди свою папку и сказала со значением: «Директор – Эдгар Линн.» «Мы должны знать это имя?», спросил Коннор.

«Это самый дорогой и самый удачливый рекламный директор в мире. Он – великий артист. Эдгар сделал фантастический рекламный клип компании Эппл в 1984, и… о-о, целую массу других! Он работает и в знаменитых фильмах тоже. Эдгар просто самый лучший!» Она помолчала. «И не слишком сдвинутый, точно.» Сенатор Джон Мортон терпеливо стоял напротив камеры, пока четыре человека суетились с его галстуком, пиджаком, волосами и гримом. Мортон был в костюме. Он стоял под деревом, на фоне волнистой площадки для гольфа и небоскребов Беверли-Хиллс. Для подхода к камере съемочная команда разложила для него полоску ковра.

Я спросил: «А как сенатор?»

Дебби кивнула: «Весьма прилично. Мне кажется, у него будет шанс.»

Коннор спросил: «Имеете в виду – на президентство?» «Ага. Особенно, если Эдгар применит свою магию. Я хочу сказать, что если посмотреть правде в глаза, то сенатор Мортон не совсем Мел Гибсон, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? У него большой нос, он слегка лысоват, а эти веснушки – целая проблема, потому что слишком заметны на фотографиях и отвлекают от его глаз. А именно глаза – главное у кандидата.» «Глаза?», спросил Коннор.

«О, да. Людей выбирают за их глаза.» Она пожала плечами, словно говорила общеизвестные вещи. «Но если сенатор доверится рукам Эдгара… Эдгар – великий артист. Он сможет это сделать.» Эдгар Линн прошел мимо нас к толпящимся операторам. «Боже, уберите же мешки у него под глазами», сказал Линн. «И займитесь подбородком. Оформите крепкий подбородок.»

«Окей», сказал оператор.

Помощница извинилась и отошла, а мы ждали и наблюдали. Сенатора Мортона все еще окружали гримеры и гардеробщики.

«Мистер Коннор? Мистер Смит?» Я обернулся. Позади нас стоял молодой человек в голубом костюме в полосочку. Он напоминал типичного сенаторского помощника: весь приглаженный, внимательный, вежливый. «Меня зовут Боб Вудсон, я из офиса сенатора. Благодарю, что вы пришли.» «Пожалуйста», ответил Коннор.