А. Павлов - Космический рейс

— По мнению большинства астрономов, на Луне нет жизни. Спутник Земли, повидимому, лишен атмосферы, кроме того, он всегда повернут к Солнцу одной стороной…

— Но ведь жизнь приспосабливается к самым разнообразным условиям, — возразила девушка. — На дне морей и океанов кипит жизнь, она приспособилась к имеющемуся там колоссальному давлению, к отсутствию света. Кто знает, может быть на Луне есть обитатели? Тогда…

— Тогда сегодняшний опыт может принести гибель тысячам существ…

Булин смотрит в телескоп. Перед ним лежат часы… Медленно кружится секундная стрелка.

Время полета ракеты до Луны вычислено Брендвудом с точностью до секунды.

Еще за несколько дней до полета во всех газетах был помещен снимок поверхности Луны и крестиком отмечен пункт, в котором ракета должна упасть.

В телескоп Булин видит знакомый лунный ландшафт. Горные цепи, глубокие тени от них в долинах… Вот оно, это место..

Громко стрекочат часы. Еще громче бьется в груди у Булина сердце.

Победа или поражение? Какое торжество науки, если действительность и точности оправдает расчеты!

Сотни тысяч телескопов, больших и малых, направлены во всем мире на вечную спутницу Земли, спокойно блистающую своим тусклым, холодным, отраженным светом.

Стрелка часов приближается к роковому моменту… Булин впивается глазами в окуляр телескопа.

На склоне лунного кратера, куда сосредоточенно всматривается авиатор, появился яркий огонек, причудливая вспышка.

Этот маленький огонек наполнил радостью сердца многих тысяч людей. А завтра утром газеты всего миря разнесут весть о чудесной победе человеческого гения.

— А если на Луне есть жизнь? — отчего-то сверлит мозг Бунина настойчивая мысль.

Прошло четыре года.

В небольшой обсерватории Берлинского общества астрономов-любителей сидел Булин.

После удачного полета ракеты Брендвуда во многих странах закипела работа по постройке кораблей для межпланетных путешествий. Долго, напряженно работал и наш авиатор над этой проблемой. Его аппарат значительно превосходил конструкцию Брендвуда и многих других изобретателей. На ракете Булина можно было отправиться на Луну и, повидимому, успешно возвратиться назад трем пассажирам.

Работы Булина нашли самую широкую поддержку советского правительства. Однако, ему категорически запретили сразу же предпринимать путешествие на Луну, предложив сначала проделать опыт подобно Брендвуду. Булин строил одновременно два корабля. Один для отправки без пассажиров, другой для полета с людьми.

Отправление первого было назначено через неделю, второй должен был покинуть Землю через два месяца.

В Берлине Булин знакомился с интересующим его изобретением костюмов, напоминающих водолазные, дававших возможность пассажирам выходить из ракеты и исследовать поверхность Луны. На досуге же Булина неизменно тянуло к телескопу, в котором он мог наблюдать миры, путешествие в которые было целью его жизни.

Булин смотрит в телескоп на Луну. Опять та же виденная десятки раз картина.

Быть может на эти склоны лунных гор скоро суждено будет ступить его ногам…

В обсерватории тихо, лишь в противоположном от Булина углу слышится сухой кашель и стук каких-то стеклянных сосудов — это старик-астроном Штейн проявляет фотографические пластинки.

Булин навел телескоп на огненно-красный Марс и начал рассматривать загадочные каналы планеты. Возможно, что очень скоро человек посетит и этот, один из наиболее родственных нам, миров…

— Но что это?

В поле зрения трубы появилась темная точка, которая быстро увеличилась в размерах.

— Странно…

— Ну, а если это снаряд, посланный с Марса на нашу планету? — вихрем пронеслась у Булина мысль.

И вдруг странный толчок потряс здание.

Звеня, падали на пол приборы и аппараты, выбитые стекла окон дождем летели на камни мостовой.

В углу стонал старик Штейн.

Затем раздался ужасный грохот… как будто залп многих сотен орудий, как будто гром тысяч тропических гроз… Вихрь воздуха ворвался в разбитые окна и яростно закружил обломки на полу.

Оставив Штейна на попечении сторожа и наскоро завязав носовым платком пораненную осколком стекла и ушибленную руку, Булин вышел из обсерватории.

Тысячи взволнованных, перепуганных, неодетых, бледных как смерть, окровавленных людей беспорядочно бежали но улице. Стоны, проклятья, плач сливались вместе в диком хаосе звуков.

Булин присоединился к толпе бегущих. Небо пылало заревом пожаров.