Журнал «Если» - «Если», 2002 № 08

Что же делать — мучительно размышляет писатель? Убить потенциального губителя человечества? Или признать, что люди достойны лишь уничтожения? Не раз и не два писатель собирается убить мальчика. Подходит с топором к его кроватке, сыплет в манную кашу крысиный яд, подключает к ванне электрические провода… Но в последний миг прячет топор и укачивает захныкавшего во сне ребенка, выбрасывает за окно кашу (в этом месте замечательно пародируются «Денискины рассказы» Драгунского, что придает мрачной и трагической сцене внезапный комизм), обрывает смертоносные провода… Наконец Кульянов рассказывает все Рите. Приемная мать мальчика сразу верит писателю. Какое-то время они размышляют, что делать. Наконец писатель восклицает: «Да если мы всерьез готовы убить ребенка — то ничего, кроме смерти, род человеческий не заслуживает!» Приняв решение смириться с неизбежным, Кульянов и Рита идут вместе с мальчиком в цирк, чтобы провести последний вечер среди веселых, смеющихся людей. Но в разгар представления мальчик говорит: «Давайте пойдем в цирк и на следующей неделе?» Писатель и Рита понимают, что они выдержали экзамен и приговор человечеству отменен… На этой оптимистической ноте и завершается роман Зарова «Новые карты рая». При чем тут карты рая, я так и не понял, но с названиями книг у Зарова всегда были проблемы.

Впрочем, претензии к названию — единственные, которые можно всерьез предъявить автору. В целом же роман удался. Без сомнения, Заров свел в этом произведении четыре сюжетные линии (а если засчитать «Лунный рейх» — то даже пять), каждая из которых была достойна отдельного романа. Щедрость для современного автора немыслимая! Зато она позволила Зарову превратить нехитрые, в общем-то, коммерческие сюжеты в концентрированные выжимки, сразу же выигравшие в качестве. Вспоминая историю с «русским медом», можно сказать, что перед нами — «выпаренные сюжеты», чье переплетение позволило добиться нового звучания всего текста. Остается лишь надеяться, что и следующая книга Я.Зарова будет не менее любопытной и неоднозначной.

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО

Москва: ЭКСМО-Пресс, 2002. — 1088 с.

Пер. с англ. И. Непочатовой, Е. Шестаковой, Н. Сосновской, Е.Кац. (Серия «Мастера фантастики»). 10 000 экз.

Когда в середине 90-х поползли слухи о том, что планируется возможное продолжение сериала Азимова об Академии/Основании, то все читатели воодушевились: ведь история явно не закончилась в романе «Академия и Земля». Даже сам Айзек Азимов видел лакуны в своей неподражаемой «саге»: «Буду ли я дополнять эту серию? Вполне вероятно. Такая возможность есть. Например, можно написать книгу, которая займет свое место между романами «Роботы и Империя» и «Звезды как пыль», между «Прелюдией к Академии» и «Академией», так же, как и между другими книгами. А потом я смогу продолжить роман «Академия и Земля», написав столько томов, сколько пожелаю».

И вот долгожданное продолжение, выходившее в США с 1997 по 1999 годы, опубликовано и на русском языке. В состав книги вошло три романа трех современных мастеров «твердой» НФ: Грегори Бенфорда («Страхи Академии»), Грега Вира («Академия и Хаос»), Дэвида Брина («Триумф Академии»). Их книги являются не столько непосредственным продолжением серии, сколько своего рода дополнением к «Пути к Академии». Кажется, американские фантасты поставили перед собой одну задачу — заполнить все пробелы в биографии Гэри Селдона, создателя психоистории и Тысячелетнего плана возрождения Галактической Империи.

Одновременно «тройка Б» решала еще одну непростую задачу. Она должна была скорректировать мир Галактической Империи Айзека Азимова так, чтобы картина будущего, подходившая для 40-х годов XX века, была актуализирована для читателей 90-х. Авторы ввели в текст компьютеры, виртуальность, пространственно-временные туннели и многие другие понятия, обычные для нас, но невообразимые во времена «Золотого века» американской НФ. Во «Второй Трилогии» появляются даже «симуляторы человеческих личностей», играющие немалую роль в развитии романной интриги.

Авторы все же смогли обратиться и к проблемам, которые занимают их самих: Бенфорд поднимает вопрос о возможной эволюции механических существ и рисует язвительные карикатуры на «научное сообщество»; Бир показывает как неожиданно пересекаются «высокая политика» и академическая наука; Брин пафосен, эпичен и демонстрирует откровенную неприязнь к политическому и религиозному фанатизму. И тем не менее они не нарушили «правил игры», не обманули читателя, надеявшегося еще раз оказаться в мире, порожденном гением «Великого Айзека».