Уолтер Тевис: Невезение

Хэролд слез на землю и направился через Гранд-Арми-Плаза, где почти у половины встречавшихся ему людей были коричневые безрукавки и рыжеватые волосы, тогда как другая половина состояла из совершенно обычной публики. Выходит, они еще не переполнили город. Значит, это не все новые, а только чередующиеся субъекты.

Неожиданно, ему захотелось зайти в отель «Плаза». В вестибюле уже стояли двое из этих в безрукавках, тихо разговаривая по-французски. Решив выпить перье, он прошел мимо них к бару «Дуб».

В баре они тоже были: трое сидели за стойкой и двое за одним из передних столов. Хэролд сел за стойку. Бармен в коричневой безрукавке бросил мыть стаканы и подошел к нему, вытирая руки о джинсы.

— Да, сэр?

Голос у него был сипловатый и с легким французским акцентом, лицо — непроницаемое.

— Перье с лаймом, — сказал Хэролд, и, когда заказ был выполнен, спросил:

— Давно ли вы здесь работаете?

— Минут двадцать, — с улыбкой отозвался тот.

— А до того?

— О, — ответил бармен, — и там и сям. Знаете, ведь, как у нас…

— Нет, не знаю, — раздраженно сказал Хэролд, неотрывно глядя на бармена и чувствуя, что краснеет.

Бармен начал тихонько насвистывать и отвернулся.

Хэролд склонился над стойкой и взял его за плечо. Безрукавка была мягкой, скорей всего, кашемировой.

— Откуда вы? Чем занимаетесь?

— Я с улицы, — холодно улыбнулся мужчина. — Работаю в этом баре.

Стоял он совершенно спокойно, ожидал, когда Хэролд его отпустит.

— Почему вас так много?

— Разве один — это много?

— Как один?

— Да так, — он помолчал и добавил: — Мне нужно обслужить вон ту группу, — и он кивнул в сторону таких же, как и он, мужчин и женщин, входивших в эту минуту в бар.

Хэролд отпустил бармена, встал и направился к висевшему на стене таксофону, набрал нужный номер. После второго гудка мужской голос ответил ему: «Доктора Морса нет. Что передать?»

Этот голос тоже был сипловатым. Хэролд повесил трубку и, резко повернувшись, шагнул к стойке бара. Бармен как раз вернулся. Он уже выполнил заказ вновь прибывших, занявших стол в конце зала.

— Как вас, черт возьми, зовут? — грозно спросил Хэролд.

Бармен улыбнулся.

— Мое дело — знать, а ваше — узнать, — сказал он.

Хэролда уже начало трясти.

— Скажите мне ваше имя! — закричал он, глотая слезы. — Меня зовут Хэролд. Ради Христа, скажите, как зовут вас.

Теперь, когда он захлебывался от рыданий, бармен немного смягчился. Обернувшись к зеркальному шкафу у себя за спиной, он взял две непочатые бутылки виски и поставил их перед Хэроддом.

— Не возьмете ли вы их с собой, Хэролд? — любезно спросил он. — Возьмите. Вам ведь недалеко нести.

— Я алкоголик, — сказал потрясенный Хэролд.

— Кому какое дело, — ответил бармен. Он уже достал из-под стойки пластиковый пакет апельсинового цвета и поставил в него спиртное. — За наш счет, — добавил он.

— Да скажете вы мне наконец ваше имя?! — снова взревел Хэролд.

— Мое дело — знать, — мягко повторил бармен, — а ваше — узнать.

Хэролд взял яркий пластиковый пакет с бутылками, толкнул дверь и вышел в вестибюль. Швейцара у входа в гостиницу не было, вместо него стоял человек в шерстяной безрукавке.

— Приятно вам провести время, — сказал он, когда Хэролд проходил мимо.

Этот человек был теперь повсюду, и, поскольку Хэролд выдал свое имя, смотрел на него десятками глаз, словно узнавая; улыбался ему десятками улыбок — холодных и покровительственных; чуть заметно кивал ему, когда он медленно двигался по авеню в направлении 63-й улицы, или демонстративно отводил взгляд. Кто-то в красном пластиковом шлеме несколько раз проносился мимо, а потом, притормозив мотоцикл у бровки тротуара, рядом с ним, сказал: «Привет, Хэролд» и, дав газу, умчался. Хэролд закрыл глаза.

До дома он тем не менее добрался благополучно, до квартиры — тоже. Войдя в гостиную, он увидел лежавшую на полу картину: кошки все-таки свалили ее да еще и смазали весь угол. Наверное, успели даже поваляться на ней. Однако ни одной из них не было видно. Со времени отъезда Джанет они так и не появлялись.

Но о картине Хэролд сейчас не думал. У него были дела поважнее. Из ума никак не шел французский фильм и этот парень на мотоцикле.

Хэролд вспомнил, что в кладовке, где Джанет держала пылесос, на самой верхней полке, позади коробок со свечами и электролампочками, лежал такой же, как у этого парня, красный пластиковый шлем. Джанет никогда ему о нем ничего не говорила, а сам он не расспрашивал. Он и забыл о нем, после того как впервые, несколько месяцев назад, увидел его, ища подходящее местечко для своего уже распакованного чемодана.